Взоры всех присутствующих в лаборатории немедленно переместились прямо, в сторону окна, за которым они увидели лишь сидящего в кресле статного мужчину с русыми вьющимися волосами и римским профилем, облепленного датчиками и, судя по его сосредоточенной позе, находящегося в полной боевой готовности к предстоящему аутодафе. Его прежний собеседник в белом халате, так и оставшись в памяти зрителей безымянным героем с неопознанной внешностью, словно растворившись в воздухе, куда-то исчез вместе со своей, похожей на крутящийся музыкальный стул, табуреткой.

– Михаил Альбертович... – внезапно раздался в почти мертвой тишине помещения лаборатории немного усиленный динамиком и поэтому чуть искаженный спокойный, ровный и почему-то как-то сразу располагающий к себе голос главного участника предстоящего священнодействия, – вы готовы к сеансу? Можно начинать?

– Да, конечно, – не менее спокойно, но гораздо более собранно ответил сидящий в кресле «пациент». Звук его голоса, тоже, по всей видимости, проходящий мембраны какого-то невидимого усилителя, был абсолютно такой же степени громкости и четкости, как и у ведущего с ним диалог оператора, что, если закрыть глаза, создавало иллюзию присутствия самого обладателя голоса по эту сторону стеклянного барьера.

– Я предлагаю... – продолжил оператор, – построить нашу беседу следующим образом. Мы будем задавать вам вопросы, на которые вы нам постараетесь максимально точно и, самое главное, искренне ответить. Если в ходе этого опроса выяснится, что мы обошли своим вниманием некоторые, на ваш взгляд, важные вещи, то вы можете потом к ним самостоятельно вернуться и высказать все, что вы считаете необходимым сообщить нам по данному предмету или теме. Есть у вас какие-то возражения против такой программы и режима нашей дальнейшей работы?

– Нет.

– Очень хорошо. Мой помощник должен был вас предупредить, но я хочу еще раз напомнить: на вопросы, предполагающие альтернативный положительный либо отрицательный ответ, просьба отвечать кратко и односложно: «да», «нет». Если какой-то вопрос по своей формулировке будет для вас непонятен, не стесняйтесь попросить повторить его или уточнить. Договорились?

– Договорились.

– Отлично. Тогда приступим. Вопрос первый. Ваше имя Владимир?

– Нет.

– Александр?

– Нет.

– Михаил?

– Да.

– Вы родились в Киеве?

– Нет.

– В Новосибирске?

– Нет.

– В Севастополе?

– Да.

– В данный момент вы находитесь в Париже?

– Нет.

– В Москве?

– Да.

– Вы вступили в противозаконную связь с представителями американских спецслужб приблизительно пять лет тому назад?

– Нет.

– Два года назад?

– Нет.

– Год назад?

– Да.

– В данном случае речь идет непосредственно о Центральном разведывательном управлении Соединенных Штатов Америки?

– Да. Впрочем, я не могу быть уверен на сто процентов.

– Вы вступили с ними в связь по своей инициативе?

– Нет.

– Вы были вынуждены это сделать?.. Я очень прошу вас отвечать на мои вопросы максимально быстро, без пауз. Мой помощник должен был обратить ваше внимание и на это.

– Я не знаю, как ответить однозначно на этот вопрос. Меня вынуждали, да. С одной стороны. Но... в конечном счете я пошел на сотрудничество по своей воле. Рук мне не ломали, каленым железом не жгли.

– Ну, вот вы и дали однозначный ответ. Идем дальше. Вы сообщали... своим новым партнерам информацию служебного характера, входящую в сферу вашей компетенции?

– Да.

– Были ли среди этой информации сведения секретного характера, содержащие государственную и военную тайну?

– Да.

– Были ли среди этой информации сведения, сообщенные вами добровольно, без нажима, по вашей собственной инициативе?

– Нет.

– Касалась ли эта информация ваших товарищей, сотрудников парижской резидентуры?

– Да.

– Исчерпывается ли эта информация только теми сведениями, о которых вы упомянули в своих письменных показаниях?

– Да.

– Эти сведения включали в себя московские адреса сотрудников парижской резидентуры?

– Нет.

– Это относится и к московскому адресу самого резидента?

– Да.

– Работавшие с вами представители ЦРУ интересовались им в свете проводимой ими операции?

– Да.

– Почему вы им его не сообщили?

– Во-первых, я его просто не знал.

– А во-вторых?

– А во-вторых... это уже не важно.

– Получали ли вы за сообщенные вами сведения какое-либо материальное вознаграждение?

– Да.

– Вы получали это вознаграждение в форме денежных средств?

– Да.

– Вам помещали их на банковские счета?

– Нет.

– Вы получали их только наличными?

– Да.

– В долларах США?

– Нет.

– В евро?

– Да.

– Вы давали какие-нибудь расписки за полученные средства?

– Да, но не всегда.

– Общая сумма полученного вами денежного вознаграждения за весь период вашего сотрудничества превышает сто тысяч евро?

– Нет.

– Пятьдесят тысяч евро?

– Нет.

– Двадцать тысяч?

– Нет.

– Десять тысяч?

– ... Да.... Наверно. Я не уверен.

– Вы рассчитывали на длительное продолжение вашего сотрудничества с ЦРУ?

– Нет.

– Вам были обещаны какие-либо гарантии вашего благополучия, социального и материального обеспечения в случае возможного провала и последующего ухода на Запад?

– Да.

– Они вас удовлетворяли?

– Я не знаю. Мне они не были нужны.

– Вам давали какие-либо инструкции на случай вашего провала и возможного ареста?

– Да.

– Для вас была на этот случай подготовлена какая-то легенда?

– Да.

– Снабдили ли вас, на время вашего нынешнего пребывания в Москве, какими-либо звукозаписывающими или звукопередающими устройствами?

– Нет.

– Должны ли вы дать в случае вашего провала какой-либо соответствующий условный сигнал?