сочувствия не только среди интеллигенции, но и среди крестьян и рабочей массы»[71]. И далее: «… провозглашение же республиканских лозунгов не дало бы возможности сформировать мало-мальски приличную армию, так как кадровое офицерство, испытавшее на себе все прелести революционного режима, за ними не пошло бы»[72].

Мы должны сделать отсюда вполне оправданный исторической действительностью вывод, что лозунг борьбы за Учредительное собрание был только попыткой выдвинуть компромиссное для правых и левых групп Доброволии решение и что за ним гнездились неподдельные монархические чаяния.

* * *

Стратегия и тактика Добровольческой армии, равно как и обучение в ней, полностью вытекали из опыта старой царской армии, однако, надо признать, с большим (особенно в первые периоды борьбы) учетом особенностей борьбы на широких фронтах и с учетом описанных выше особенностей Гражданской войны. Этому, впрочем, соответствовали и естественные условия: Дон и Кубань — базы комплектования армии конными частями — были в руках у белых и на стороне белых, и наличие в руках главного командования вооруженными силами Юга России крупных кавалерийских масс, чего не было у нас, давало первому несравнимое преимущество в отношении использования обширных пространств театра, маневренности и стремительности ударов.

Появление впоследствии крупных кавалерийских масс в наших армиях и умелое использование их сыграло весьма крупную роль в деле разгрома белых сил.

В отношении снабжения армии мы уже указывали на создание державами Антанты военно-экономического базиса для Деникина. Конкретно это выражалось в присылке Англией (Франция приняла на себя 50 % стоимости всего привезенного Англией) предметов вооружения, снаряжения, боевых прииасов, инженерного и авиационного имущества и обмундирования по расчету на 250 000 человек. Если принять во внимание, что все белые армии Юга России по своей численности не достигали 85–90 тысяч, то, даже учитывая значительную текучесть армии (дезертиры, пленные, больные, раненые и убитые), все же снабжение армий Юга России можно считать вполне удовлетворительным. Однако… с «небольшой» оговоркой. Эта оговорка состоит в том, что в белой армии по части, как выражается генерал Лукомский, злоупотреблений дело обстояло далеко не благополучно, и частично запасы обмундирования, поступавшие от Англии и разгружавшиеся в Новороссийском порту, оказывались неведомыми путями на местных «барахолках».

Вторым источником снабжения были самозаготовка войсковых частей и захват ими «военной добычи». Однако и здесь дело обстояло явно неблагополучно. Вместо планового заготовления и распределения с учетом войсковых нужд практиковался простой грабеж отдельными войсковыми частями, которые предпочитали все награбленное оставлять у себя, но не отправлять его куда-то в тыл. При этом элемент личного обогащения также играл колоссальную роль. Мы увидим дальше, как именно этот фактор сыграл громадную роль в деле разложения белой армии и ее боевой мощи.

Деникин следующим образом характеризует состояние снабжения (т. IV, с. 86): «Главным источником снабжения до февраля 1919 г. были захватываемые большевицкие запасы. При этом войска, не доверяя реакционным комиссиям, старались использовать захваченное для своих нужд без плана и системы. Часть запасов намечалась с бывшего Румынского фронта. Все это было случайно и недостаточно. В ноябре, к приходу союзников, официальный отчет штаба рисовал такую картину нашего снабжения.

Недостаток ружейных патронов принимал не раз катастрофические размеры… такое же положение было с артиллерийскими патронами: к 1 ноября весь запас армейского склада состоял из 7200 легких, 1520 горных, 2770 гаубичных и 220 тяжелых снарядов. Обмундирование — одни обноски. Санитарное снабжение можно считать несуществующим…

С начала 1919 года, после ухода немцев из Закавказья, нам удалось получить несколько транспортов артиллерийских и инженерных грузов из складов Батума, Карса, Трапезунда. А с февраля начался подвоз английского снабжения. Недостаток в боевом снабжении с тех пор мы испытывали редко. С марта но сентябрь 1919 г. мы получили от англичан 558 орудий, 12 танков, 1 685 522 снаряда и 160 млн ружейных патронов. Санитарная часть улучшилась. Обмундирование же и снаряжение хотя и поступало в размерах больших, но далеко не удовлетворяющих потребности фронтов (в тот же период мы получили 250 тысяч комплектов). Оно, кроме того, понемногу расхищалось на базе, невзирая на установление смертной казни за кражу предметов казенного вооружения и обмундирования, таяло в пути и, поступив, наконец, на фронт, пропадало во множестве, уносилось больными, ранеными, посыльными и дезертирами…» Деникин обращает при этом внимание на тот замечательный факт, что всякого рода хищения военного имущества и распродажи его встречали безразличное, а часто и покровительственное отношение в «обществе».

* * *

Сравнивая все три белые войсковые организации, мы приходим к следующим заключениям:

а) Белая армия формировалась и строилась по классовому признаку, представляя собою буржуазию и помещиков (Доброволия), кулаков и зажиточную часть казачества с эсеровской прослойкой (Дон и Кубань).

б) В области политических целей борьбы имелись серьезные разногласия. Добровольческая армия, рассматривая себя как организацию общегосударственного характера, ставила целью борьбу с большевизмом до полного его уничтожения (это мыслилось с захватом Москвы). Дон и Кубань таких широких намерений не питали. Их стремления ограничивались обеспечением суверенитета и самостийности собственной государственности на основах хотя бы договоренности с большевиками. Такие исключающие друг друга ориентации делали существование трех организаций в рамках одного режима маложизненным.

в) Военно-экономический базис сформирован за счет иностранных держав: Германия для Дона (в период до ноябрьской революции в Германии) и Антанта для Деникина.

г) Обучение и тактика — полностью по опыту царской армии с учетом особенностей и своеобразия Гражданской войны.

д) Командный состав — всюду, за исключением Донской армии, на достаточной высоте.

е) Наибольшей боеспособностью обладала Добровольческая армия. По нашим архивным данным, армия считалась белыми надежной на 98 %, тогда как Донская армия оценивалась так: открытые возмущения — 16 %, перешедшие на сторону красных — 28,5 % и расформированные вследствие своей неблагонадежности — 27 %.

Выводы

Параллельная оценка сил революции на Южном фронте и вооруженных сил контрреволюции на Юге России приводит к следующим основным выводам:

1. Сила Красной армии заключалась в несравненно большей однородности ее и в смысле контингента, и в смысле политических целей. Повседневное руководство партии определило собой и единство поведения Красной армии на всех этапах ее боевой жизни. Конечной целью действий Красной армии на Южном фронте было очищение территории Советского Юга от белых контрреволюционных сил и установление там диктатуры пролетариата. Такой ясности и общности политических целей у белых армий не было, наоборот, наличие внутренней политической борьбы между правительствами различных государственных образований, внутренние противоречия общего, а иногда и личного характера (борьба за власть) ослабляли стратегию белого командования.

2. Сепаратизм Дона создавал ряд трудностей для оперативной деятельности вооруженных сил Юга России.

3. Наличие крупных конных соединений у белых делало их стратегию более подвижной и более отвечающей природе