– Твой? Забирай! – перевела жест стоящая среди баб молодая женщина, что правила утром телегой.

«Немой он, что ли?»

Тимка покосился на Андрея и тут же понял, что, похоже, и правда – немой. Да и поведение присутствующих, нисколько не удивившихся, что за Андрея говорит его женщина, подтверждало эту догадку.

– Так это, что ль, твой Тимка и есть? – хмыкнула между тем баба, что стояла в дверях кухни. – Говорила я тебе – никуда он у нас тут не денется.

– Тимофей! – Верка уперла руки в бока и от того опять стала напоминать бабищу, которой она ему представилась в первый раз. – Тебя где носит? Я ж сказала на месте стоять?

«Так, а вот тут я влип – сказано же было не уходить. Да и не прав я: оно и в самом деле – как потом найти? Так я вроде на чуть и отошёл, а тётка Вера искала? Некрасиво вышло. И как теперь выкрутиться? Врать-то неохота…»

Тимка виновато потупился.

– Мне Кузьма велел за кузней присмотреть, – мальчишка покосился на Андрея…

Тот, ничуть не изменив выражения своего лица, кивнул.

Верка что-то пробурчала ему в ответ, но тут же сменила гнев на милость и вздохнула:

– Голодный? Давай на кухню.

За столом, куда усадили Кузнечика, деловито и сосредоточенно трескали кашу давешние мальчишки со складов. Молча кивнув на Тимкино «здрасьте», они продолжили шустро работать ложками, всем своим видом намекая, что по сторонам клювами щелкать не стоит, кашу можно и не успеть, а следующая когда ещё будет. Тимка, глянув на такое дело, решил на всякий случай последовать молчаливому, но от этого не менее мудрому совету, и тоже взялся за еду.

Когда ложки уже заскребли по дну, на лавку возле их стола тяжело опустился Макар. Мальчишки, увидев его, попытались подскочить, отодвинув миски в сторону. Кузнечик недоумённо переводил взгляд с ребят на Макара, пытаясь сообразить, чего это те вдруг вскинулись и что делать ему. Увечный воин поморщился, вытягивая натруженную ногу, и махнул, сидите, мол. Мальчишки сели, не сводя глаз с наставника, но за ложки не взялись. Тимка тихохонько, чтоб не дай бог не клацнуть, положил свою в миску.

– Ляхи в Княжьем погосте. Говорят, побили там народу. Сейчас расползлись по округе. Каких-то видели по дороге к Ратному, – сообщил наставник полагающиеся им знать новости. – Младшая стража ушла в Ратное. Сюда дойти не должны, а в Ратном…. В Ратном всё может быть. Вы двое сейчас на склады. Филимон сказал, что к нам сюда детишек и баб отправят, так что готовьтесь. Илья ещё там подскажет, что делать. Теперь ты, – воин перевёл внимание на Кузнечика.

Тимка дёрнулся и вдруг понял, отчего мальчишки так резво попытались вскочить, когда Макар подошёл к столу.

– Сиди, – мотнул головой наставник. – После еды найдёшь наставника Филимона. Доложишься, я покажу как. Не опозорься, смотри, там ещё младшие девчонки будут. Делаешь всё, что наставник скажет. Всё понял? – Тимка кивнул. – И не подведи, я за тебя поручился. Так что пока доедай, а мне ещё с Веркой переговорить надобно.

Макар тяжело поднялся и, хромая сильнее обычного, отправился в глубь кухни. Мальчишки потянулись за ложками, но потом остановились.

– Захарий, – представился старший. – Захаром кличут. А это Родька.

– Тимофей. Тимка можно.

– Кузнечик, – подтвердил знание этого факта Захарий. – Ты, как время будет, к складам приходи, нам оттуда всё равно уходить нельзя. А у нас там харч припасён.

– Отрок Тимофей, говоришь, прибыл? – наставник Филимон, старый дед, сидевший на лавочке, выдерживал паузу, рассматривая Тимку, изо всех сил пытавшегося изобразить стойку смирно.

Девчонка, стоящая рядом с Елькой, скурносила рожицу и попыталась что-то шепнуть подружке на ухо, но получив от той чувствительный тычок локтем в бок, изумленно переводила глаза с Ельки на Тимку. Кузнечик, начавший уже было прикидывать, как среагировать на такое возмутительное девчачье поведение, решил всё же сосредоточиться на стойке смирно перед наставником, тем более, что и Макар предупреждал. Да и Филимон дед-то дед, но на доброго дедушку вовсе не похож – глаза вон какие строгие.

«Хм… И правда, помогает, – вспомнил он инструктаж Макара. – Стоишь себе, смотришь на наставника и делать ничего не надо. Здорово они это “смирно” придумали».

– Прибыл в распоряжение, стало быть… – наставник Филимон одобрительно кивнул, вероятно, оценив доклад. – Ну, значит так, отрок Тимофей. Где лесопилка, знаешь? Вон там, где колесо. Найди мастерового старшину Сучка и скажи ему, пусть ко мне подойдёт.

– Так точно! – Тимка, вспомнив объяснения Макара, сорвался с места в карьер.

* * *

Придорожный папоротник чуть шевельнулся, и перепел нахально известил окрестности о своём присутствии. Но, видимо, он был не одинок в этих зарослях, и его соперник тут же возразил нарушителю своих суверенных владений. Однако начавшиеся было трения между пернатыми на этом и закончились, а на смену им пришёл мерный скрип тележных колёс, которых, похоже, не смазывали ни разу с момента, как насадили на оси.

По давно не езженной дороге двигалась телега, запряжённая немолодой рыжей кобылой. Под мерный скрип колёс, жужжание слепней и ворчание бабы, расположившейся на телеге, возница почти спал, привычно мотаясь на ухабах и крякая на особо коварных ямах. Да и чего было не дремать, если ворчание попутчицы было монотонным, как скрип колёс, а кобыла и сама знала своё дело не хуже возчика и потому тянула телегу, словно понимала, зачем и куда хозяину надобно. Наверное, потому и остановилась шагов за полсотни до края болота, едва только почва стала более вязкой.

– Ну вот, умница! – похвалил кобылу возница и обернулся к своей спутнице. – Приехали вроде.

– Куда приехали-то? Чего мы сюда припёрлись? – баба, сидевшая на охапке сена, была не в том настроении, чтобы одобрить хоть что-нибудь. – Дома дел немеряно, а мы по лесу таскаемся! Нашёл время!

– Ну, Верунь, – возница в спор вступать не хотел, – усадьба у нас новая, землицу под новые огороды присмотреть надобно? Надобно. И для себя, и для крепости. Кормиться чем-то ведь надо.

– Огороды? Тут? На этой болотине? Ты мне скажи, где ты тут землицу рассмотрел? Болото, оно и есть болото, на нем только лешему поганки растить… Так на то он и леший! А нам чего? Да ещё именно сейчас!

Макар бросил короткий взгляд на кусты, где только что подавал голос перепел, и спрятал ухмылку в бороду.

– Верунь, коли место не стоящее, то кому, как не тебе, решать? Вот посмотрим сейчас вдоль болотины, и если ничего не глянется, так и поедем себе к ручью, что видели по дороге… – возница с трудом спустился на землю и принялся растирать негнущуюся ногу. – Стерв говорил, тут где-то, по краю болотины, откуда к нам гости шли, поляны были. Лес-то корчевать по-любому хлопотнее.

Баба, ворча, сползла с телеги и, оглядевшись, зашагала вдоль кромки болота, приминая траву не хуже лося.