бабушка, и то что ее зовут Алена.

Отложив полу пустую тарелку обратно на табурет, она вновь осмотрела комнату, сразу поняв что это ее спальня.

На полочках лежало несколько кукол. Над маленьким столом, на таких же деревянных полочках лежали книжки тетради, альбом и коробка с карандашами. На стенах было несколько неплохих рисунков. Похоже я неплохо рисовала.

На стуле который стоял возле стола висело плотице. У кровати боком стоял комод, тоже небольшой. Похоже там была одежда.

Все предметы мебели были сделаны из дерева, кое где виднелась резьба. Дом как и мебель была добротная, что говорило о том, что семья в которой она жила была не из бедных.

Алена передвинула подушку к стенку и присела полу лежа, осматривая себя. Судя по ее высокому и явно худому телу, ей было около четырнадцати, хотя она могла и ошибаться, но ее грудь уже неплохо так выросла, первого-второго размера, но все еще впереди.

Ую задумалась пытаясь помнить хоть что-то из своей жизни, но на ум ни приходило абсолютно ни чего. Тут она поняла что чтобы что-то вспомнить, нужно больше информации.

Глянув за окно, она увидела не большой огород затянутый снегом, он был перед домом возле крыльца.

Часть укатанной с шебнем дороги была видна всего край, леса рядом не было, зато два дома, что были видны по соседству, были одноэтажные.

Информации ей хватило лишь на то, что либо они живут на центральной улице деревни, либо на окраине города.

Потянувшись она обнаружила, что ее мышцы затекли и много где в теле начало покалывать. Похоже болела она в этот раз весьма долго.

Глянув на тарелку с недоеденным бульоном она почувствовала голод. Выпив его присела на край кровати и тут в комнату вошла довольно молодая женщина лет тридцати — тридцати пяти, за ней вошла бабушка.

Бабушку она знала, чем-то их лица были похожи. Какие-то неуловимые черты, светлые волосы ярко зеленые глаза.

— Доченька, ну наконец то ты очнулась, — на лице мамы появились слезы и она быстро подойдя обняла меня.

Такое приятное родное тепло, я просто разомлела в ее объятиях.

— Мам я уже в порядке.

— Смотри ка весь бульон съела. Значит и правда идешь на поправку.

— Да в этот раз ты болела дольше.

— Мам, бабушка я еще есть хочу.

— Пока не стоит, посмотрим на твое дальнейшее самочувствие, — поцокала языком бабушка.

— Сразу много нельзя, сильная нагрузка на организм, — подтвердила ее слова мама, так и не отходя присев рядом.

Я слегка насупилась. Тут я почему-то вспомнила, что они правы.

После серьезной болезни и голоде нельзя много есть, желудок просто не выдержит и все выйдет наружу.

— Ладно может вы и правы, но хотя бы можно я похожу, все тело затекло, да и по малому хочу.

Обе переглянулись и вздохнув мама взяла меня под руку.

Они боялись что от бессилия я упаду. Что же я сейчас и сама не знала как оно будет, вполне возможно они правы.

Я привстала и моя голова слегка закружилась. Сил на болезнь я и правда потратила не мало.

До туалета я дошла с поддержкой, благо он был тут в доме. Тут даже канализация была. Наверное все таки живу я в черте города, — подумала я глядя на кроссворды на полочке туалета.

Держась за стенки я вышла из него, тут же встретившись взглядом с родными.

— Ну хоть держась за стенки но ходит. Все Люба вижу внучка идет на поправку, пойду я, а то у меня пациентов за эти две недели накопилась уйма.

— Мам ты уж не переусердствуй.

— А все хорошо, ты же знаешь мне лечить в радость. А ты Аленка больше не катайся на первом льду. Ладно хоть вытащить успели, да выходить.

— Бабушка я обещаю. Вот честное слово больше не буду.

— Сейчас уже можешь кататься лед уже встал. Правда истощала ты сильно.

— Зарядку буду делать окрепну, не впервой.

— Ладно надеюсь на вас, ну удачи вам дети мои, — обняла нас бабушка на прощание и засобиралась. Я же кое как, все так же держась за стенки, дошла до постели и легла спать.

Похоже силы меня оставили быстро, так как спала почти без снов. Единственный сон что был, был опять про берег и странное место, странное но чем-то родное.

Проснулась я от того, что мои волосы гладили. Открыв глаза я увидела мужчину примерно тех же лет что и маму.

— Добрый вечер солнышко, говорят ты на поправку пошла, — гладя и любуясь спросил как я поняла папа.

— Да уже ходить могу. Свежева воздуха не хватает.

— Холодно на улице, но если хочешь есть, пойдём в гостиную, а тут пока проветрим.

— Хорошо пап идем.

Он помог мне подняться и оперившись на него я дошла до гостиной. Странно, но в этот раз такой тяжести в ногах уже не было.

— Любимая принеси бульона. А я пока у Алены проветрю.

— Конечно, садись я сейчас все принесу.

Я опять осталась одна. Это я так думала зря.

Из другой комнаты вышел младший брат. Которого только недавно отдали в дед сад. Глянув на стену увидела наш общий портрет, сделанный похоже в том году. Посередине сидела я. На коленях матери был вот этот малыш, на коленях отца был второй брат на лет восемь младше меня.

Сейчас наверное он гулял во дворе с соседскими детьми и наверняка снова капали нору.

Я усмехнулась воспоминаниям. И тут же отметила, что хоть что-то начинаю припоминать.

Малый вскарабкался ко мне на диван и залез мне на колени прижимаясь ко мне и обнимая.

— Малыш, — погладила я его по волосам.

— О кто к нам пришел, — ласково заговорила мама, неся поднос с бульоном и сухарями.

— Петя, — четко произнес братик.

— Эта наш Петечка пришел, наверное тоже кушать захотел?

— Я буду то что и сестрица Алена.

— А курочку будешь?

— И я буду, очень хочу что-нибудь более питательного, — ответила я.

— Мама и я тоже буду курочку.

— Ладно так уж и быть, только хорошенько пережёвывай.

— Обязательно, — кивнула я.

В скором пришел Папа, а за ним и второй брат вернулся с прогулки.

Точнее вернулся сугроб, которого папа тут же отправил отряхиваться на крыльцо, под причитания мамы. О том что мол воду нанесёт в дом, а кому потом все убирать, если ее главная помощница болеет.

— Не бери на свой счет, — тут же повернулась она ко мне.

— Да мам я все прекрасно понимаю, сложно наверно одной.

— Все в порядке, я всегда рад помочь, —