– Я знаю человека, который может оказаться полезным.

– Уже почти полдень, – сказал Демпси. – Мне нужно заняться делами.

– Ты ничего не выяснишь за десять часов, и фактов у тебя почти нет.

– Именно так и ведутся расследования. Полицейские не запираются в кабинете и не пиликают на скрипке, покуда на них не снисходит озарение.

– Но ты не имеешь понятия, что происходит! Ты даже не знаешь, угрожает тебе опасность или…

– Как раз на этот счет у меня нет сомнений.

– Он сможет объяснить тебе некоторые вещи.

Демпси сдался.

– Ладно. Кто он?

– Один из моих преподавателей. По виду не скажешь, что он профессор, но Рэнди написал пару книг на эту тему. Малость с приветом, но предмет знает.

– О чем ты говоришь?

Марина переплела свои пальцы с пальцами Демпси и напустила на себя таинственный вид.

– О вуду!

Рэнди – профессор Рэндольф К. Хеклер – оказался приземистым коротышкой с носатым лицом, которое словно выглядывало с любопытством из пышного куста тронутых сединой курчавых волос и косматой неухоженной бороды. Он был в джинсах, рубашке и кожаной спортивной куртке. И с виду немного напоминал крохотную куклу-талисман, болтавшуюся на шнурке у него на шее. В его кабинете царила душная атмосфера сувенирной лавки; на стенах висели загадочные предметы из дерева, скорлупы кокосового ореха, перьев и кости, а также фотографии в рамках, являвшие образ более молодого и более худого Рэнди в сандалиях на фоне разнообразных тропических пейзажей; связки ярко раскрашенных барабанов и несколько листков пергаментной бумаги, тоже в рамках, на которых красной, черной и зеленой пастелью были нарисованы причудливые символические изображения. На письменном столе возвышались неустойчивые стопки книг, грозившие обрушиться на компьютер и маленький круглый аквариум, в котором сидела одинокая черепаха.

– Привет, пропащая душа. Где тебя носило? – произнес профессор, увидев в дверях Марину. При виде Демпси он прищурился и ничего не сказал. А когда Демпси по просьбе Марины поведал свою историю, Рэнди снова повернулся к ней: – Он это серьезно?

– Спасибо, что уделили мне время, – проговорил Демпси, вставая.

– Не принимайте близко к сердцу. Если вы приходите ко мне с таким рассказом, я имею право на сомнение.

Марина подалась к Рэнди, навалившись грудью на стол.

– Побойся бога, он полицейский. Он не станет сочинять такого вздора.

– В любом другом случае я бы с тобой согласился. Полицейские не одарены богатым воображением. Но я читаю газеты. Воображение офицера Демпси расстроено самым прискорбным образом.

– Детектива, – поправил Демпси, а потом обратился к Марине: – Пойдем. С меня довольно.

– Нет, погодите. – Рэнди откинулся на спинку кресла и положил ноги на верблюжье седло. – В вашем рассказе, детектив, есть интересные детали. Чего вы от меня хотите?

– Я же сказала! – воскликнула Марина. – Мы хотим, чтобы ты помог нам разобраться, что к чему.

– В плане вуду, я правильно понял?

– А кто у нас эксперт? – с едким сарказмом заметила Марина.

Рэнди скрестил ноги и сцепил руки на затылке.

– Суть происходящего представляется совершенно очевидной. Вы оказались в центре борьбы за власть между сантерианским храмом и общиной Шанго. Самое интересное здесь – все, что касается черного солнца. Я еще ни разу не слышал, чтобы этот ритуал проводился в действительности.

– Вы знаете о черном солнце? – Демпси сел.

– О да. Это древняя легенда. До сих пор я считал, что это всего лишь легенда, но теперь… – Он вытянул вперед руку и включил компьютер. – Время от времени – нечасто – один из богов становится уязвимым. Его могут сместить. Олудамару, Верховному Существу, и всем прочим такое не грозит. Но Олукуну, богу-воителю, приходится принимать вызов.

– Вызов от кого? – спросила Марина.

– Черное солнце – это божество в потенции, коли угодно. Оно бросает вызов, вселяясь в человека, которого считает достойным, и потом вступает в борьбу с другим человеком, одержимым Олукуном. Такого рода одержимость не похожа на обычную, поскольку здесь бог не обладает полной властью над человеком, в которого вселился. Бог здесь скорее похож на попутчика, дремлющего на пассажирском сиденье. Он готов прийти на помощь своему избраннику, коли он попадет в беду. – Рэнди ткнул пальцем в клавишу, и послышался тихий гудок модема. – Если верх берет Олукун, все остается по-прежнему. Черное солнце уходит в забвение. Если верх берет черное солнце, оно становится Олукуном. Новой ипостасью божества. Я читал тексты, в которых божество в новом воплощении описывается как более неистовое и деятельное. – Рэнди нажал клавишу. – Бросающее вызов божество и Олукун сражаются, как люди в мире людей. Но поскольку черное солнце только претендует на власть, а Олукун, в силу своего высокого положения, заведомо обладает преимуществом, они ведут борьбу в мире, который обрел бы реальное существование в случае победы черного солнца. – Рэнди ухмыльнулся. – Конечно, бросающее вызов божество тоже является Олукуном, пусть и в другой ипостаси. Вероятно, оно просто менее опытно.

Окончательно зашедший в тупик Демпси почувствовал себя сродни черепахе в аквариуме.

– Это чрезвычайно интересная легенда. Довольно замысловатая. В духе юнговских теорий. Ага, вот оно! – Рэнди развернул монитор, чтобы они могли видеть экран. На экране была какая-то статья с изображением черного солнца над заголовком. – Вы такой рисунок видели? На полу, в татуировках?

Марина кивнула.

– Ну а дальше что? – спросил Демпси.

– Я могу лишь строить гипотезы, – сказал Рэнди. – Но ваш рассказ наводит на мысль, что Пинеро и Лара вызывали черное солнце и поссорились. Вероятно, каждый из них хотел, чтобы божество вселилось в него. Пинеро выиграл, и Лара отправился за поддержкой в сантерианский храм, чтобы снова выступить против Пинеро. Тот факт, что он разыскал Сару Пичардо, может свидетельствовать о том, что он хотел поддержать Олукуна. Вряд ли Сара держалась с вами столь любезно без всяких причин. Судя по ее поведению, она считает вас преемником Лары. Она направила вас на самостоятельные поиски знания. Это обычная практика в подобных случаях.

– Что значит «обычная практика»? – спросил Демпси. – Вы сказали, что черное солнце… ну, проявляется редко.

– Нечасто. Я сказал «нечасто». Если оно вообще проявляется. Но существует ряд причин, по которым того или иного человека готовят стать сосудом для божества. – Рэнди развернул монитор обратно и забегал пальцами по клавиатуре. – Все это, конечно, метафорическое выражение происходящего. Конфликт между Шанго и церковью Лукуми Бабалу Ай требует метафоры, чтобы казаться более значительным, чем он есть на самом деле. Они хотят видеть в этом борьбу космических сил. Во всяком случае, именно так можно интерпретировать положение вещей.