«Зачем же он сам все время обращает на меня ее внимание? – в недоумении думала Эбби, пока все трое обходили дом по посыпанной гравием дорожке. – Или я выступаю кем-то вроде компаньонки, чтобы соблюсти правила приличия? Тогда почему Бел хмурится?»

Мистер Лонгсдейл, по обыкновению, занимал девушек болтовней. Люди его возраста, возможно, не нашли бы в этом джентльмене выдающегося ума, но для юных леди он казался неисчерпаемым источником увлекательных историй и многослойных комплиментов.

– Вы переписываетесь с вашей подругой, миссис Сноуорд? – спросил Лонгсдейл у Эбби. – Недавно я получил от Сэмюэля письмо, он порядком устал от частых переездов и мечтает поскорее осесть в своем поместье. Думаю, когда это случится, они пригласят вас погостить у них до конца лета.

Белинда радостно встрепенулась и подумала, как было бы чудесно, если бы Эбби забрала с собой кузин Уивинг, а заодно и Лору с Клариссой. Остальные девушки из окрестных семей не могли считаться соперницами мисс Эварт, так как не превосходили Бел ни внешностью, ни размерами приданого – Белинде очень повезло, что она была единственной дочерью в семье.

– Я бы очень хотела повидать Делию, – откликнулась Эбби. – Позавчера я получила от нее милое послание, в котором она посмеивается над бесконечным брюзжанием своего мужа и обещает, что он воцарится у себя в поместье уже в первые дни августа.

Лонгсдейл рассмеялся.

– Могу себе представить, каким невыносимым станет бедняга Сэмюэль, если ему придется еще две недели глотать дорожную пыль. Но таков удел молодоженов – предстать перед очами всех тетушек и бабушек, никого ведь нельзя забыть, если надеешься получить от них хотя бы малейшее наследство!

Белинда попыталась заглянуть в лицо джентльмена, чтобы понять, был ли в его словах о молодоженах какой-нибудь особый намек, но Лонгсдейл уже заговорил о другом.

Чем больше Эбби слушала его истории, тем сильнее ей казалось, что он обращается только к ней, ведь он упоминал места, где она бывала или хотела бы побывать, книги, которые она читала, а Белинда зачастую не могла участвовать в беседе ввиду своего незнания предмета. «Может быть, это что-то сродни кокетству, только для мужчин? – подумалось ей, когда они шли обратно к террасе по дорожке, описывающей полный круг около дома. – Нарочно поддразнивает ее в отместку за ее флирт с мистером Киллианом и другими? Но Бел ведь не любит, когда ее выставляют невеждой, разве он этого не понимает?»

Мистер Лонгсдейл на самом деле был далек от того, чтобы выказывать свой интерес к мисс Эварт таким изощренным способом. Он и сам не мог объяснить, отчего ему приятнее беседовать с кузиной своей будущей невесты, нежели с ней самой. Мисс Тиндалл кажется такой хрупкой и беззащитной, и в то же время ее взгляд, походка, движения говорят о скрытой решительности. Каково ей оказаться в зависимом положении, пусть даже и в доме родной тетки! «Неужели дела ее отца так плохи, что он не мог отправить дочь хотя бы в хороший пансион? – вот о чем думал мистер Лонгсдейл, пока Белинда охала и ахала, изображая смешанный с ужасом восторг от изуродованного дерева, как будто видела его впервые. – Жена Сэмюэля говорила, что этот викарий Тиндалл серьезно болен, жаркий климат убивает его, но обратную дорогу в Англию он и вовсе не сможет перенести. Означает ли это, что скоро бедняжка получит трагическое известие?»

В своем предположении мистер Лонгсдейл недалеко ушел от истины, Делия Сноуорд в своих беседах с мужем не реже чем раз в три дня вспоминала о незавидной участи малышки Эбигейл, чья жизнь в скором времени должна была наполниться настоящим горем, по сравнению с которым нынешние печали покажутся ей незначительными.

Из-за поворота вышел мистер Реймз в сопровождении обеих мисс Уивинг, и Эбби поняла, что завтрак закончен. Общий разговор никак не складывался, Фанни и Кэтрин старались перекричать друг друга, будущий викарий Реймз не менее громогласно их утихомиривал, Белинда краснела от стыда за своих кузин, а мистер Лонгсдейл, судя по его смешливому взгляду, от души наслаждался этой милой домашней сценкой.

Эбби воспользовалась суматохой и ускользнула в розарий. Высокие кусты почти скрывали ее маленькую фигурку, и она довольно долго с наслаждением вдыхала приторный аромат, пытаясь заметить разницу между тем или иным сортом роз. За ней пришел мистер Киллиан – мисс Перри предложила воспользоваться хорошей погодой и прокатиться в колясках пять или шесть миль, чтобы пробудить себе аппетит и по возвращении с удовольствием воздать должное столу. Эбби оперлась на предложенную ей руку и проследовала со своим спутником к парадному входу в дом, где уже собирались джентльмены, пока леди надевали шляпки и разбирали свои зонтики, призванные защитить нежную кожу от солнца.

Эбби никогда не боялась солнечных лучей, ее смуглая кожа лишь слегка темнела от загара, а шляпка на ленте болталась на сгибе ее локтя, поэтому девушка с любопытством разглядывала лошадей и нарядные экипажи. Генерал Киллиан подошел к ней и принялся самым бестактным образом расспрашивать о ее жизни, пока мистер Лонгсдейл его не прервал.

– Когда вы подходили с Джозефом Киллианом, ваш дядя сказал, что вы чудесно смотритесь вместе. Джозеф для мужчины маловат ростом, но вам как раз подходит. И этот солдафон тотчас решил узнать, каково ваше приданое, чтобы решить, можно ли рассматривать вас как подходящую партию, – прошептал Лонгсдейл, отводя Эбби в сторону.

– Навряд ли он сочтет меня достойной своего сына, – мрачно ответила Эбби, ей были неприятны вопросы генерала, но еще более неловко она почувствовала себя после объяснения Лонгсдейла.

– Не стоит обращать внимания на тех людей, для кого это имеет значение! – с излишней пылкостью отвечал ей джентльмен.

– Я не привыкла, что на меня могут смотреть презрительно только потому, что мой отец не владеет поместьем, – неожиданно для себя самой Эбби почувствовала, что голос ее звучит жалобно, и покраснела от смущения.

На самом деле в маленьком приходе ее отца встречались иногда дамы и джентльмены, считавшие викария Тиндалла незначительным человеком, но только пока они не слышали его проникновенных проповедей.

– Вам не стоит переживать из-за этого, – попытался утешить ее Лонгсдейл. – Всегда найдутся недоброжелатели, чтобы испортить вам настроение, независимо от того, есть у вас капитал или нет. В блестящем обществе от насмешек не защищены даже принцы, а отношения между молодыми леди чаще всего основаны на притворстве, ведь каждая боится, что ее бойкая подруга завладеет сердцем и рукой понравившегося ей джентльмена!

Эбби ошеломленно распахнула глаза – девушке и в голову не приходило, что уловки Белинды и ее подружек могут быть замечены джентльменами, ей всегда казалось, что мужчины проявляют завидную слепоту, когда дело касается женского кокетства. Она не успела ответить – на крыльцо выскочили Кларисса и Лора, следом за ними шли мисс Фанни и Кэтрин, издавая возмущенные вопли. Эбби догадалась, что сестры Хедвич одержали словесную победу над превосходящими их годами, но не умом сестрами Уивинг, и отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

Белинда с королевским достоинством прошествовала к коляске, но один из молодых джентльменов опередил мистера Лонгсдейла, и без того не спешившего усаживать мисс Эварт в экипаж. Случайно или намеренно, но Лонгсдейл оказался в одной коляске с миссис Эварт, миссис Хедвич и Эбби, а Белинде пришлось довольствоваться обществом того молодого джентльмена, Лоры Хедвич и мистера Киллиана.