Элизабет в гневе забегала по комнате. Что за идиотизм? Если Дэниел устроил этот спектакль с единственной целью избавиться от нее, он мог бы и не трудиться. Достаточно было поговорить с ней начистоту, и она, конечно же, не стала чинить ему препятствий… ну разве что заставила бы его заплатить щедрые отступные при разводе. Половина… о да, половина ее вполне бы устроила.

Настенные часы в гостиной пробили половину четвертого, и Элизабет очнулась. Рано или поздно все прояснится. Тот, кто стоит за этой аферой, жестоко поплатится. А пока нужно жить и ни в коем случае не опаздывать на встречу с Торренсом и Бэкуотером.

Нельзя опаздывать даже в том случае, если эта встреча – фальшивка. С такими людьми не шутят.

Элизабет быстро собралась, подкрасилась, полюбовалась на себя в новом платье и с бьющимся сердцем отправилась на поиски таинственной комнаты 22 А.

Все оказалось не так ужасно, как боялась Элизабет. Билл Торренс, пухлогубый чернокожий балагур с приятным умным лицом, вел себя с ней как со старинной и очень хорошей знакомой. Расцеловал в обе щеки, осведомился о самочувствии, намекнул, что и у него после вчерашнего трещит голова и что это немудрено, так как Айки Роултон славится своими винными погребами. Постепенно из намеков и вопросов Билла Элизабет поняла, что вчера она отлично повеселилась на вечеринке мультимиллионера и покровителя искусств Айки Роултона в компании Билла и не менее десятка других ньюайлендских знаменитостей.

Это было непонятно, хоть и очень лестно, но Элизабет благоразумно решила не задавать наводящих вопросов. Если весь мир сошел с ума, она сделает вид, что сошла с ума вместе с миром.

Тем более что сходить с ума предлагалось в таком замечательном обществе.

Дональд Бэкуотер оказался маленьким неказистым мужчиной с отвислыми щеками и вторым подбородком. Он поначалу помалкивал, разрешая более говорливому Биллу вести разговор, но Элизабет все время чувствовала на себе его пристальный взгляд. Он изучал ее, точно натуралист – редкую бабочку, размышляя, стоит ли включать ее в коллекцию или просто выкинуть.

Может быть, кого-нибудь этот взгляд и смутил бы, но только не Элизабет Баркер.

То есть Вотерфлоу.

Она улыбалась Биллу как ни в чем не бывало, отвечала остротами на его шутки и чувствовала, что это производит хорошее впечатление на Дональда.

Это подтвердилось, когда владелец «Ньюайленд тудей» наконец решил поучаствовать в разговоре.

– Что вы скажете на то, мисс Вотерфлоу, если мы с вами разорвем старый контракт раньше срока? – скрипучим голосом поинтересовался Дональд.

– Скажу, что для начала мне нужно будет посоветоваться с моим адвокатом, – ответила Элизабет с милой улыбкой, хотя на душе у нее заскребли кошки. – Мне очень не хотелось бы остаться без средств к существованию.

Дональд рассмеялся.

– Простите, я неправильно выразился, моя дорогая.

Он наклонился к Элизабет и взял ее руки в свои. Она вздрогнула от неожиданности.

– Я не имею в виду полное расторжение контракта. Я предлагаю вам порвать старый и заключить новый. На собственное ток-шоу.

– Простите?

Желудок Элизабет сделал сальто-мортале, как будто она внезапно провалилась в пропасть.

– Я пристально наблюдал за вами все эти три месяца. – Дональд откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. – У вас большой потенциал, которому шоу Билли не дает раскрыться в полной мере.

– Что ж, я должен думать о собственной репутации, – хохотнул Билл. – В шоу Билли Торренса может быть только одна звезда. Билли Торренс, разумеется.

Дональд резко открыл глаза.

– Вы созданы, чтобы быть звездой, Элизабет. Независимой. Блестящей. Вы должны вести свое ток-шоу и привлекать зрителей. Я чувствую, что у вас все это получится. Пока могу предложить вам один раз в неделю, по четвергам, прайм-тайм. Вас это устраивает?

– Д-да. В-вполне, – выдавила из себя Элизабет, чувствуя, что щеки заливает краска.

– Сейчас не хочется отвлекаться на мелочи… – Дональд неторопливо постукивал по ручке кресла. – Подробности вы можете обсудить позднее с моим помощником. Мне бы хотелось получить от вас принципиальное согласие, чтобы мои специалисты начали продумывать концепцию шоу.

Элизабет почувствовала, что если немедленно не возьмет себя в руки, то сползет с кресла прямо под ноги всесильному Дональду Бэкуотеру. Он хочет получить от нее согласие! Как будто она может ему отказать.

– Я согласна, мистер Бэкуотер, – ответила Элизабет, как она надеялась, с приличествующим случаю достоинством.

Визжать и бросаться Дональду на шею было бы несолидно, хотя на секунду ей захотелось расцеловать его обрюзгшую физиономию.

– Вот и отлично, – просиял магнат. – И зовите меня просто Дональд, ладно? Нам теперь предстоит часто встречаться. Так будет проще.

Элизабет только и смогла, что кивнуть и изобразить на лице некое подобие улыбки.

– Что ж, жаль с вами расставаться, Элизабет, но я все понимаю. – Билл с чувством пожал ей руку. – Канал только выиграет, если вы начнете работать самостоятельно.

– С-спасибо…

Добавить имя Элизабет не решилась. Кто знает, как она называет Билла, по имени или мистер Торренс.

– Что ж, тогда я дам вам пару деньков на то, чтобы прийти в себя после Нового года…

Дональд встал, и за ним поднялся и Билл.

– А потом добро пожаловать в мой офис. Кирк, мой помощник, свяжется с вами, и вы договоритесь, что, когда и как. Ориентировочно числа четвертого, хорошо?

– Четвертого? Четвертого чего?

– Января, разумеется. – Дональд мельком глянул на наручные часы. – Сегодня второе, и я надеюсь…

– Второе января? – уточнила Элизабет с глуповатой улыбкой.

– Да.

– Бетти, старушка, Айки окончательно тебя укатал, – засмеялся Билл и похлопал Элизабет по плечу. – Приходи в себя побыстрее. Через два дня у тебя важная встреча.

– Д-да, я все поняла. Спасибо. До свидания…

Как только мужчины ушли, Элизабет бросилась вниз к портье. На вид он оказался менее приятен, чем по телефону, но, заглянув в его честные глаза, она ощутила облегчение. Этот человек точно не может ее обмануть.

– Скажите, пожалуйста, какое сегодня число, – выпалила Элизабет.

– Второе января, – ответил портье, не позволив себе ни удивленного взгляда, ни улыбки.

– Вы уверены?

– Да, мисс Вотерфлоу.

Портье показал на электронное табло с датой, висевшее над стойкой администратора.

Второе января.

Элизабет закусила губу, разглядывая темно-зеленые цифры на темном табло. Нет, дальше так продолжаться не может. Она должна выяснить, в чем дело.