class="p1">– Ты будешь все время так себя вести, если я захочу присоединиться к тебе?

Она невинно улыбнулась.

Он закатил глаза и быстро поцеловал ее в щеку.

– Невозможная женщина. Ладно, пусть будет по-твоему.

– Естественно, – сказала она. – Прощай, мой господин.

Он кивнул ей, потом Исане и закрыл дверцу носилок.

– Командир, позаботься о них, – сказал он, постучав по борту носилок.

– Сиятельный господин, – ответил мужской голос снаружи, и рыцари Воздуха подняли носилки с земли.

Снаружи зашумел ветер, но за последние два года этот звук стал для Исаны привычным. Невидимая сила прижала ее к сиденью, и носилки устремились в небеса.

Несколько мгновений прошло в тишине, Исана опустила голову на спинку сиденья и закрыла глаза, рассчитывая таким способом избежать разговора с госпожой Аквитейн. Однако ее надеждам не суждено было осуществиться.

– Приношу вам извинения за продолжительность путешествия, – заговорила та. – Но в это время поведение высоких ветров непредсказуемо, а нынешний год оказался особенно опасным. Вот почему нам приходится лететь гораздо ниже, чем обычно.

Исана не стала озвучивать мысль о том, что это все равно намного выше, чем прогулка по земле.

– А это имеет какое-то значение? – спросила она, открывая глаза.

– Лететь ближе к земле и при этом поддерживать высокую скорость гораздо сложнее, – ответила Инвидия. – Мои рыцари Воздуха должны рассчитывать перелет в милях, а не в лигах, и, если учесть количество остановок, которые необходимо сделать, чтобы навестить тех, кто меня поддерживает, мы потратим много времени, прежде чем доберемся до цели нашего путешествия.

Исана вздохнула:

– Насколько много?

– Мне сказали, что наше путешествие займет почти три недели. И это лучший из вариантов, если нас всякий раз будет поджидать команда свежих рыцарей Воздуха.

Три недели. Слишком долго – она не может делать вид, что все время спит, не оскорбив госпожу Аквитейн. И хотя Исана знала, что она важна для Аквитейнов и может избежать обычных унижений, которые возникают при общении с такими могущественными людьми, есть пределы, за которые она не должна выходить. Вот почему она открыла глаза.

На сочных губах госпожи Аквитейн заиграла улыбка.

– Я не сомневалась, что ты правильно оценишь мои слова. Ты будешь выглядеть глупо, если просидишь все путешествие с закрытыми глазами.

– Конечно, сиятельная госпожа, – сказала Исана. – Да и зачем мне это делать?

Взгляд Инвидии стал жестким.

– Мне дали понять, что ты рассчитываешь встретиться со своей семьей в Церере.

– После заседания Лиги, естественно, – ответила Исана. – Меня заверили, что возможен альтернативный вариант моей поездки обратно в Кальдерон, если мои планы причинят вам неудобства.

На сей раз улыбка Инвидии получилась почти искренней.

– Почти никто больше не спорит со мной, Исана. Я с нетерпением ждала нашего совместного путешествия.

– Как и я, госпожа. Я скучаю по своей семье.

Инвидия рассмеялась:

– Я не буду требовать от тебя слишком многого. Только присутствия на встречах с теми, кто меня поддерживает, а также участия в совете Лиги, – сказала она, слегка опустив голову и наклонившись вперед. – Однако ты не одобряешь наших планов. – Исана склонила голову набок. – Гракх Албус и его люди приглашены на встречу.

– Сенатор Примус, – пробормотала Исана. Потом ее глаза широко раскрылись. – Сенату будет сделано предложение о выходе из-под опеки?

Госпожа Аквитейн вздохнула:

– Если бы остальная часть Лиги понимала важность этого события так, как ты.

– Им стоило бы попробовать управлять доменом, – сухо заметила Исана. – Тогда они бы поняли значимость мелких, но важных действий.

Инвидия пожала плечами:

– Возможно, ты права.

– Гракх поддержит это предложение?

– Он никогда не был врагом аболиционистского движения. Его жена, дочь и любовница заверили меня в его поддержке, – сказала госпожа Аквитейн.

Исана нахмурилась. Она не одобряла манипуляций, хотя для Лиги Дианы это был любимый инструмент.

– А Сенат?

– Тут ничего нельзя предсказать заранее, – ответила Инвидия. – Никто не знает, какие долги могут быть взысканы при решении столь важных вопросов. Но борьба будет очень серьезной. Впервые в истории Алеры, Исана, мы можем отменить рабство. Навсегда.

Исана нахмурилась. Это была достойная цель, которую наверняка поддержат многие. Рабы по большей части вели тяжелую жизнь и почти не имели шансов на освобождение, хотя существовал закон, обязывающий владельцев освободить раба, если он (или она) сумеет собрать необходимую сумму денег. Рабыни не могли обратиться в суд, если их тела использовали недостойным образом, впрочем, рабы-мужчины тоже, когда доходило до дела. Дети появлялись на свет свободными – так гласил закон, – но большинство хозяев прибегали к различным налогам или контрактам, которые приводили к тому, что ребенок с самого рождения становился рабом.

Законы Алеры должны были защищать рабов, ограничивая их количество теми, кто добровольно хотел ими стать и мог со временем выкупить свободу. Но коррупция и политическое влияние позволяли консулам игнорировать законы и поступать, как они пожелают. Став союзницей госпожи Аквитейн в Лиге Дианы, Исана узнала слишком много об угнетении рабов в Алере. Она считала, что ее собственное недолгое общение с работорговцем Кордом являлось настоящим кошмаром. Однако теперь она с ужасом поняла, что его отношение к рабам не слишком отличалось от поведения других рабовладельцев.

Лига Дианы, организация, состоявшая исключительно из женщин, обладавших высоким статусом и влиянием, но совсем незначительной силой с точки зрения закона, в течение многих лет пыталась добиться отмены рабства. И сейчас у нее впервые появился шанс на успех, в то время как консулы и Первый консул контролировали военные аспекты существования Алеры, ее криминальный кодекс и исполнение гражданских законов, создание и применение этих законов было оставлено на усмотрение избранного Сената.

Рабство возникло одновременно с государством, и Сенат обладал полномочиями издавать новые законы или вовсе их отменять. Лига Дианы считала отказ от рабства первым шагом к достижению равноправия женщин в Алере.

Исана нахмурилась. Хотя госпожа Аквитейн всегда выполняла свои обещания в роли патрона, Исана прекрасно понимала, что для Инвидии отмена рабства не так уж важна. Тем не менее Исане было трудно отказаться от возможности осуществить свою мечту, состоявшую в уничтожении столь чудовищной несправедливости.

Однако она не умела использовать холодную отстраненную логику, необходимую для политика. Особенно когда встреча с любимой семьей была так близка. Исане ужасно хотелось увидеть Тави, целого и невредимого, хотя неловкие паузы, которые возникали после того, как кто-то из них упоминал о политике или верности, делали их разговоры сладкими и горькими одновременно. Ей хотелось поговорить с младшим братом. Она стала редко с ним видеться – управление доменом и достаточно частые отлучки по просьбе Инвидии не оставляли ей на это времени, и она скучала по Бернарду.

Ирония состояла в том, что