— Правда? Но почему? — Она же видела, что Джек был в ярости, когда она сказала «нет». Он не вымолвил ни слова, но крепко сжал кулаки и губы у него побелели. Она подумала тогда, что нанесла непоправимый удар по его мужской гордости. — Я крайне удивлена, что он готов снова смотреть на меня, тем более обедать у нас вместе со своими родными.

— Порой не так уж просто отказаться от любви, — тихо произнесла Кейт.

Бекки схватила книгу с дивана и прижала к груди.

— О, ради Бога, дорогая! Он меня не любит.

— Ты уверена?

— Он недостаточно долго меня знает, чтобы полюбить. Едва ли ему известно обо мне что-нибудь.

Кейт погладила себя по круглому животу.

— Но откуда ты можешь знать? Любовь так же разнообразна, как и людские характеры. Почему ты думаешь, что любовь не может родиться после месяца знакомства? Если честно, я влюбилась в твоего брата еще до того, как мы были официально представлены. — Кейт и Гарретт обменялись таинственными улыбками, после чего невестка снова обратилась к Бекки: — Джек кажется весьма настойчивым в своем намерении заполучить тебя. Но какие же тут еще могут быть причины? Зачем бы ему иначе соглашаться прийти на обед? И для чего так стремиться к общению с нашей семьей?

Бекки прикрыла глаза. Видит Бог, она тосковала по нему эти несколько дней. Тело жаждало его. Она непрестанно думала о нем. То вспоминала простое удовольствие от их разговоров, то вновь переживала наслаждение, которое он подарил ее телу. Она мечтала снова его увидеть, хотя и знала, что это не сулит ничего хорошего.

Кейт страдальчески наморщила лоб:

— Но я не собираюсь требовать твоего присутствия на обеде и пойму, если ты предпочтешь остаться у себя.

— С моей стороны будет неприлично не появиться. — Потирая лоб, Бекки сквозь пальцы посмотрела на невестку. — Скажи мне правду, Кейт. Ты полагаешь, я должна за него выйти?

— То, что думаю я, не должно влиять на то, что следует делать тебе. Ты должна поступать так, как считаешь необходимым. А мы с Гарреттом хотим только, чтобы ты была счастлива.

Между тем за эти прошедшие дни скандал разгорелся. Теперь, если Бекки выходила на улицу, дамы начинали перешептываться, прикрываясь веерами. Бекки все еще удавалось ходить с высоко поднятой головой, но она уже начала уставать от всего этого.

Смесь ожидания и тревоги дрожью пробежала по спине.

— Что ж, обед? Очень хорошо.

Кейт грустно улыбнулась:

— Должна признаться, мне нравится Джек Фултон. Надеюсь, однажды между вами все наладится. Я согласна, скандал быстро уляжется, если ты сейчас выйдешь за него замуж. Но ради этого, конечно, не стоит рисковать твоим счастьем. Сначала убедись, что ты на верном пути. Но право же, я надеюсь, ты дашь ему шанс.

Наконец день встречи с Джеком и его родными настал. В тот день Бекки сидела с книгой в руках в своем любимом кресле в салоне, грея ноги у очага. Сегодня она снова увидит Джека, впервые после того утра, когда он сделал ей предложение. Это случилось около недели назад. Но только сегодня к ним явится вся его семья, да еще и тетушка Бекки Беатрис с ее злым языком. Она приехала нынешним утром из Йоркшира.

В дверь постучали. Подняв голову, Бекки увидела, что в комнату заглядывает лакей.

— К вам посетитель, миледи. Мистер Фултон хочет вас видеть.

Джек! Она никак не ожидала, что он приедет раньше. Вскочив с кресла, Бекки отложила книжку и оправила оборки на юбках аспидного цвета.

— Он пришел рано.

— Да, миледи.

— Пожалуйста, проводи его сюда.

Спустя несколько мгновений Джек вошел в салон, внеся узнаваемый мужественный аромат, который витал вокруг него как некая аура. Он был высок и широкоплеч, и все в нем было именно таким, каким она себе воображала в одинокие ночи, мечтая об идеальном мужчине.

Войдя в комнату, Джек остановился. На губах его играла злодейская улыбка. Лакей вышел прочь и затворил двери.

— Благодарю Бога, — сказал Джек. В его голосе прозвучала странная волнующая смесь резкости и покорности. — Я уже не надеялся увидеться с тобой наедине.

Она перебирала пальцами складки своих юбок.

Сделав два широких, но тихих шага по ковру, Джек очутился рядом и, уверенно обхватив за талию, привлек Бекки к себе.

Каждый мускул в ее теле окаменел, но как только Джек склонился к ее устам, она растаяла.

Его поцелуи были изысканно сладки, мягки и нежны, страстны и столь же жадны, как жадны были и ее губы. Оставив юбки, она обвила руками его шею и поцеловала в ответ со всей страстью, которая одолевала ее в последние дни.

О, если бы это длилось вечно! Вина и страх испарялись, соскальзывали по спине и ниспадали к ногам как водопад, оставляя после себя свежесть и чистоту, открытость тому, что сулил ей он.

Еще немного, и он заставит ее снять броню. Все, что для этого требовалось, — продолжать целовать ее, прижиматься губами к ее щеке, векам, подбородку, ре отпускать из крепких объятий, надежно удерживая рядом.

Это было подлинное единение. Если бы только они могли вот так и оставаться — вместе, неразделима.

Но все закончилось слишком быстро. Он осторожно отстранился и, прижавшись лбом к ее лбу, произнес:

— Я скучал по тебе. — Его дыхание и шепот защекотали ей губы.

— Я тоже по тебе скучала.

— Я с ума схожу от желания.

Должна ли она сказать ему правду? Признать, что она тоже хочет его? Что отчаянно жаждет его прикосновения каждый день после их расставания?

Когда-то она то же самое испытывала к Уильяму, но все закончилось гораздо скорее, чем предполагалось. Нет-нет. Конечно, это ощущение надежности в объятиях Джека — всего лишь вымысел, плод фантазии. Ведь однажды это уже подтвердилось. Именно в его объятиях она находилась тогда, неделю назад, когда все эти люди ворвались к ним в спальню.

Он погладил согнутым пальцем ее щеку:

— Ты тоже меня хочешь, я чувствую это. — Его губы оказались возле уха Бекки, дыхание щекотало самую мочку. — Давай прекратим эту бессмыслицу. Выходи за меня.

Она вздохнула. Как ни мечтай, но предложить ему еще один вечер в отеле «Шеффилд» невозможно. Он тоже на это не пойдет, потому что стремится к большему. Он хочет сразу все.

Снова притягивая к себе Бекки, Джек погладил большим пальцем ее лоб и сказал:

— Я решил. Еще неделю назад решил. Я хочу тебя, и готов на тебе жениться.

Она в упор смотрела на него, сосредоточенно хмуря лоб.

— Но как легко ты об этом говоришь… Как можешь вручать свою жизнь женщине, которую едва знаешь?

Джек пожал плечами:

— Но я уже выбрал свой путь и меня с него не сбить. Ни теперь, ни через десять лет. Все, чего я хочу, — это ты. — Он не сводил с нее упрямых темных глаз. — Понимаешь?