— Извините! — еле слышно выдохнула она и, чуть не свалив стул, вскочила и босиком выбежала из кухни.

Пол удивленно смотрел ей вслед. Когда за ней захлопнулась дверь ванной, он поднялся, раздираемый противоречием: то ли идти за ней, то ли убираться отсюда к чертовой матери.

Он прислушался и, поняв, что Эбби рвет, решил, что ему делать. Подошел к двери, негромко постучал и сказал:

— Эбби, солнышко… Так нельзя. Надо что-то делать с вашим норовистым животом. — Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

Бледная до синевы, Эбби сидела на коленях и дрожала. Бусинки пота выступили у нее на лбу, и у Пола сердце сжалось от нежности. Он наклонился и поднял ее на руки. Она не сопротивлялась: сил у нее не хватило бы и на то, чтобы прихлопнуть комара.

— Все в порядке, солнышко, позвольте я отнесу вас в кровать. Вам нужно немного поспать.

— Какой стыд! — закрыв глаза, еле слышно выдохнула она. — Мне так стыдно, что вы видите меня в таком виде! И так противно, что у меня больной желудок. Мне все противно: и июль с этой сумасшедшей жарой, и… и особенно свадьба.

— Успокойтесь, все будет хорошо! — утешал ее Пол. — Вот увидите, вы со всем справитесь. В такой момент женщина как никогда нуждается в матери, но раз уж ее здесь нет, считайте, я за нее.

Пол уложил ее на постель, снял часы, вынул из волос шпильки и расстегнул пуговицы на стойке платья. Ловко стянул его через голову и повесил на спинку старомодного кресла-качалки.

Эбби осталась в одних белых хлопковых трусиках. Пол и не предполагал, что в наши дни выпускают нечто подобное. Эбби все дрожала. Единственное, что он мог сделать, — забраться в постель и согреть ее самым быстрым и эффективным из известных ему способов. Но в данном случае, как говорят медики, этот способ противопоказан.

— Давайте, я сниму покрывало и укрою вас как следует, — предложил он.

— Оставьте меня одну. — Зрачки у нее тревожно расширились и глаза стали темными. — Вы не смеете…

— Тихо-тихо! Я же только предложил. — Пол поднял обе руки и отступил от кровати.

— Извините. Мне так плохо!

Заметно! Выглядит она ужасно. Такая красивая, беспомощная и такая несчастная… Внезапно Пол понял, что напрочь потерял голову.

— Может, вызвать врача?

— Врач мне не нужен. Лучше просто отлежусь.

Лучше бы он остался с той рыжей штучкой, а не напивался до одури и не названивал старым друзьям! Черт его дернул! Влез в историю и вряд ли теперь вылезет. Но что еще хуже, даже не хочет вылезать!

Пол пошел в ванную, намочил полотенце и, вернувшись в спальню, осторожно протер Эбби лицо, шею и руки. Убрал с лица волосы и поразился мягкой шелковистости ее кожи. Глаза у нее были закрыты, но он точно знал: она не спит.

Эбби, Эбби Солнечный Луч, что же ты со мной сделала? — думал Пол. Какое-то время он стоял и молча смотрел на нее.

Постепенно ее дыхание становилось все ровнее, потом ресницы дрогнули, глаза на миг распахнулись, и Полу показалось, что в них мелькнул страх, но нет: она улыбнулась, повернулась на бок и очень скоро уснула.

Пол сидел на кухне, когда в дверь постучали и раздался властный голос леди Фэрфакс:

— Мисс Морган? Эбби?

— Она спит, миссис Фэрфакс, — ответил Пол, нехотя поднялся и вышел в холл открыть дверь.

Выражение лица леди Фэрфакс красноречивее всяких слов говорило, что ему давно пора убраться отсюда. Хотя бы ради блага Эбби, поскольку леди Фэрфакс принадлежала к той породе дам, чья сила в бдительности. И сила немалая.

— Эбби неважно себя чувствует. И я побоялся оставить ее одну.

— Как трогательно!

В лучшие свои времена леди Фэрфакс была женщиной импозантной и красивой. Во всяком случае, интересной. За все годы, что Пол жил по соседству, он ни разу не видел ее в небрежном виде: всегда безукоризненно одетая, светлые волосы стильно пострижены и уложены волосок к волоску, неброские дорогие драгоценности отменного вкуса… Высокая, подтянутая, с ухоженным лицом… Даже самый подозрительный клерк, ни минуты не колеблясь, принимал у нее чек.

Пол взирал на эту безупречную во всех отношениях даму и от всей души желал ей без промедления провалиться в преисподнюю.

— Эбби была у врача?

— Насколько я знаю, была.

— А что с ней, если не секрет?

— Что-то с желудком. — Если Эбби хочет обсуждать свое здоровье с будущей свекровью, пусть займется этим лично. А лично он уже созрел, чтобы послать этот столп добродетели к чертовой бабушке.

Эбби лежала с закрытыми глазами и слышала неясный гул голосов, но была слишком слаба, чтобы гадать, кто это и что им от нее нужно. Одно она знала точно: это не Генри. Генри слишком занят. Он постоянно занят. Во всяком случае, с того дня как она согласилась выйти за него замуж.

Нельзя сказать, что раньше он целыми днями ползал у ее ног. Но по крайней мере ухаживал. При всей своей неопытности Эбби понимала, когда ей оказывают знаки внимания. И первый раз в жизни расслабилась и радовалась этому обстоятельству. Генри не мог не внушать доверия. И она ему доверяла.

Но стоило ей сказать «да», как ухаживания прекратились. Резко. Это ее озадачило и даже несколько задело. Но Генри объяснил: раз они собираются в свадебное путешествие, ему нужно рационально использовать время. Логично.

Очевидно, рациональное использование времени не подразумевало бесполезных знаков внимания: ведь игра уже выиграна. И, значит, теперь Эбби никуда не денется. Логично. Сколько раз Эбби слышала подобные истории от подруг! Так что ничего сверхъестественного в поведении Генри нет. Странно другое: почему это ничуть ее не волнует? Может, стоило побеспокоиться? Ведь ухаживания это своего рода проверка чувств.

А как узнать, подходят ли они друг другу? В наше время многие пары не ждут обручения, а первым делом проверяют свою совместимость в постели. И Эбби собралась с духом и приготовилась, но Генри и не думал форсировать события.

И чем дольше она ждала, тем невозможней это казалось.

Кое-какой опыт общения с противоположным полом у Эбби был. В колледже она время от времени бегала на свидания. Обычно свидания ограничивались походом в кино или на вечеринку. Как правило, на сборищах все разделялись на пары, а поскольку Эбби со своими кавалерами не спала, она постоянно чувствовала себя лишней. И вообще плохо вписывалась в студенческие компании: она почти не пила и совершенно не баловалась наркотиками, даже травку не курила, что делало ее в глазах многих парней обузой.

Эбби очень любила кино, но ее вкус отличался от общепринятого: она часто находила смешное в серьезном и не к месту смеялась.

Короче, у нее постоянно возникали проблемы в общении с представителями сильной половины человечества. Она никогда не понимала, чего от нее ждут мужчины, и не знала, чего ждать от них. Ведь жизнь это не мыльная опера с неизменно счастливым концом…