по морям и океанам есть только морская зыбь, холодные темные воды глубин, бескрайние дикие небеса – и они сами. Усвоив, с кем они, киты знают, кто они такие, и вместе добывают пищу или противостоят неприятелям и иным трудностям.

Когда китовая семья принимается «болтать», как это называет Шейн, процесс протекает очень оживленно. Вот что нам о нем известно: пользуясь выученными кодами, кашалоты способны обозначить себя как конкретную особь, назвать свою семью, а также клан, к которому они принадлежат. Каждый кит издает сигнал-коду примерно раз в пять секунд. Вы слышите, как сигналы разных китов часто перекрываются. «У кашалотов не считается невежливым перебивать друг друга», – объясняет Шейн. Часто беседа начинается с определенной коды, которая означает нечто вроде: «Разрешите привлечь ваше внимание». Первые коды при заныривании на глубину часто звучат как последовательность из пяти щелчков, издаваемых через равные интервалы. Затем киты могут переходить к другим кодам.

Кодовые диалекты служат одновременно и своеобразной социальной смазкой, и, что не менее важно, социальным барьером. Как в человеческом обществе языковые различия могут размечать границы между социальными группами, так и у кашалотов различия в групповых кодах отражают границы между семьями и кланами.

Разобраться в том, как кашалоты пользуются кодами, не так легко. Поэтому давайте начнем с простого. Разные кланы отдают предпочтение разным кодам. По всему миру ученые насчитали более 80 типов код[46]. У карибских кашалотов их всего 23. Некоторые семьи используют почти все известные коды, другие часть из них опускают. Здесь, в Карибском море, обитает два клана. Каждый из них обладает собственным словарным запасом, в котором есть одна кода, используемая исключительно членами клана.

Эти специфические для клана коды представляют собой нечто вроде кода доступа, который вы набираете, а потом нажимаете #, чтобы присоединиться к общей беседе в чате. Я напомню: семьи, составляющие один клан, общаются друг с другом, а вот представители разных кланов – нет. Основной клан, обитающий в водах вокруг Доминики, насчитывает почти две дюжины семей. Второй клан состоит из горстки семей, которые показываются здесь лишь время от времени. Другие атлантические кланы населяют Мексиканский залив, Саргассово море, океан вокруг Азорских островов и прочие места. Ареалы их распространения кое-где перекрываются, но, как уже сказано, разные кланы друг с другом, во-видимому, не общаются.

Как выяснилось, в клане китов, с которыми уже больше 10 лет работает Шейн, чаще всего используемая кода – та, что идентифицирует клан. Вторая по частоте использования – та, что идентифицирует особь, вроде как ее собственное имя, допустим Бонни. Но чтобы обозначить свою принадлежность к семье, вы должны назвать и свою фамилию, например Бонни Томпсон. Третья по частоте кода – та, что идентифицирует семью.

Что ж, давайте попробуем немного поговорить по-кашалотски. Крупнейший из двух здешних кланов издает коду из пяти щелчков, которую никто и никогда больше не слышал ни от одного другого кашалота в мире. Она звучит как: «Раз, два, ча-ча-ча». Шейн называет ее 1 + 1 + 3. Этот сигнал – своего рода опознавательный знак: «Я из Восточного Карибского клана. А ты?» Киты, которые обмениваются кодами 1 + 1 + 3, проводят время вместе. Те, которые этого не делают, с ними общаться не будут.

Опознавательная кода второго клана – более длинный и медленный сигнал, «более вдумчивый», как говорит о нем Шейн. Он звучит так: «Раз, два, три, четыре, пять». По продолжительности он раза в три дольше, чем быстрый сигнал первого клана: «Раз, два, ча-ча-ча». Поэтому в наборе код, которые издают местные киты, вы можете услышать либо «Раз, два, ча-ча-ча», либо более длинный, размеренный сигнал из пяти щелчков. «Услышав одну из этих код, мы сразу можем сказать, с каким кланом имеем дело», – говорит Шейн.

«Все киты во всех семьях одного клана учат детенышей этим кодам, чтобы они звучали именно так», – объясняет Шейн. Они не менялись с тех пор, как их впервые услышали 30 лет назад.

Вторая самая используемая кода состоит из пяти быстро следующих друг за другом щелчков. Шейн называет ее 5Р. «Именно по этой коде, – говорит он, – мы можем достоверно различать особей в одной семье. Скажем, мы слышим двух китов и тут же понимаем: "Это Фингерс, а та, вторая, – Пинчи"». Каким же образом? «В пределах семьи у каждого кита есть какое-то свое, едва заметное, но устойчивое отличие в интервалах между щелчками, – говорит Шейн. – Например, у Пинчи первый щелчок звучит чуть дольше остальных, а у Фингерс последний щелчок чуть короче». Можно записать коду 5Р в исполнении двух разных китов, наложить ее на временну́ю шкалу и увидеть, что они издают щелчки с регулярными интервалами, но у одного эти интервалы чуть длиннее, а у другого – короче. Тип коды тот же самый, но при сравнении их у разных китов оказывается, что ни одна из них в точности не совпадает по временны́м параметрам. Вполне возможно, что киты умеют распознавать друг друга просто по звуку – совсем как мы узнаем знакомых нам людей по голосу, достаточно им сказать: «Здравствуйте». Но если с нами поздоровается незнакомец, мы не сумеем его опознать.

«После того как мы провели целую кучу времени с группой под названием "Семерка", – говорит Шейн, – нам стало ясно, что Фингерс звучит не так, как остальные мамаши в этой семье. В частности, одну определенную коду она издает гораздо чаще, чем другие киты. Именно она обычно выступает зачинщицей в обмене сигналами, она первая принимает решение, что пора нырять, и в целом выглядит более общительной. На наш взгляд, это означает, что именно она здесь вожак».

Как бы кашалоты ни воспринимали друг друга, в их семье все знакомы лично, точно так же, как и мы знаем всех, кто живет с нами в одном доме. Из этого не следует, что семейные отношения китов ничем не отличаются от наших. Но они узнают друг друга так же мгновенно и безошибочно, как мы – своих домочадцев или как собаки узнают хозяев. Мы не можем спутать близкого с кем-то посторонним, и кашалоты не могут. Но есть и отличие: киты никогда по-настоящему не расстаются. Даже уплывая за тысячи километров, они не теряют контакта. Они всегда слышат друг друга. Всегда остаются на расстоянии оклика. Это ли не близость?

Третья по распространенности кода в клане, который мы наблюдаем, – та, что обозначает семью, или «социальную единицу». Она всегда состоит из четырех щелчков, только их ритм в разных семьях немного разный. Скажем, у «N» это более быстрый сигнал 1 + 3. У «V» – тот же