лодки близко к тому месту, где ели хлеб по благословении Господнем.24 Итак, когда народ увидел, что тут нет Иисуса, ни учеников Его, то вошли в лодки и приплыли в Капернаум, ища Иисуса.25 И, найдя Его на той стороне моря, сказали Ему: Равви! когда Ты сюда пришел?»

Люди, ставшие свидетелями чуда с хлебами, разошлись по домам и весть о чуде разлетелась по всему городу. И с утра уже поперли толпы, и на лодках поплыли, чернь всегда желает хлеба и зрелищ. То, что ученики уплыли одни, кто-то видел, и надеялись застать одного Иисуса – не пешком же Он пошел в обход моря. Но нет Его. Тогда кое-кто на лодках отправились на поиски в Капернаум, нашли и удивились, что Он уже там снова с народом, проповедует.

«26 Иисус сказал им в ответ: истинно, истинно говорю вам: вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились» – и вот это конец истории, точка. Это окончание записи события, бывшей в распоряжении составителей. Все, что еще имеется в этой главе – длиннющий монолог Иисуса с периодами повторов – опять, как две с половиной главы к чуду в Кане, пришито к первой части белыми нитками чисто механически по некоторому признаку общности, как казалось составителям логичным, ввиду упоминанию хлеба и там, и здесь. Из этого нелепого соединения обрывков ясно виден сам метод составления ев. Иоанна.

Видимо те, кто ставил себе изначальной целью составить единый текст из имевшихся у них на руках разрозненных обрывков записей на арамейском, нашли некоего умельца, профессионального переписчика, который, сам не будучи христианином и не разбираясь в сложившихся христианских ритуалах, сперва расположил имевшиеся записи в казавшемся ему логическом порядке по содержанию и смыслу, а потом, переведя, собрал в единый текст, изменить который, не повредив, было сложно – и так все и осталось. Тем более, что заказчики, сами не зная греческого, и проверить-то не смогли толком, что в нем написано, поверили на слово выбранному ими специалисту, что он все правильно перевел и переписал, сложив все ему переданное воедино. Позже, конечно, этот изначальный текст много раз изменялся, и многократно переписываясь, обрел множество разнородных вкраплений, но порочная логика первоначального соединения отрывков, по смыслу явно чужеродных, осталась видна и сегодня. Дальше мы увидим, что связующим между законченным повествованием и дальнейшим продолжением шестой главы служит слово «хлеб», использованное по формальному признаку примитивной логики: там хлеб и здесь хлеб – значит, пусть будут вместе в одной главе. Это недвусмысленно указывает на тот факт, что данное евангелие было механически составлено человеком, не знакомым с христианством, и является рукотворным событийным конструктом.

Со стиха 27 начинается «проповедь» Иисуса о Хлебе Небесном, как я уже указал, явно приверстанная к происшествию в Тивериаде по ключевому слову «хлеб».

«27 Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий, ибо на Нем положил печать Свою Отец, Бог» – «Положил печать» – и что это за печать? У иудейских раввинов была пословица: «Печать Божия – истина», и это – намек на помазание на царство, на то, что Иисус – и есть тот самый еврейский Машиах. Первоначальная фраза, заканчиваясь на «Сын Человеческий», содержит ясную законченную мысль, к которой приделана нелепая дополнительная конструкция ради упоминания еврейского Бога как Отца, который помазал Иисуса в Цари Иудейские. Второе утверждение не имеет никакой логической связи с первым, они просто механически соединены друг с другом в одно бессмысленное целое предложение. Иудеи не воспринимали своего бога Иегову, как Отца, но именно Иисус открыл это подлинное Имя Бога Истинного – Отец, и упомянутое здесь соединение «Отец, Бог» имеет тот же признак чисто механического соединения призванного подчеркнуть, что Отец Иисуса – это именно тот самый еврейский родовой бог Иегова.

«28 Итак сказали Ему: что нам делать, чтобы творить дела Божии29 Иисус сказал им в ответ: вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал» – эта логия явно вставлена сюда опять-таки чисто механически, она смыслово никак не привязана ни к 27, ни к 30 и последующему.

«30 На это сказали Ему: какое же Ты дашь знамение, чтобы мы увидели и поверили Тебе? что Ты делаешь?31 Отцы наши ели манну в пустыне, как написано: хлеб с неба дал им есть» – это очень странное заявление от тех, с кем Иисус якобы разговаривает, кто «ели хлеб и насытились», то есть буквально со свидетелями чуда умножения хлебов. Обращает на себя внимание «Отцы наши…» – какие отцы, чьи «ели манну», еврейские? Но разговор-то с жителями Капернаума, которые вообще к евреям не имеют отношения от слова совсем, поскольку Капернаум находится в Галилее.

«32 Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес.33 Ибо хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру» – а с чего вдруг Иисус вспомнил Моисея? И – интересно – сравнивает чудо Иеговы с манной, утверждая что ЕГО ОТЕЦ дает, в отличие от Моисеева бога, Жизнь миру. Внимание: это – прямое противопоставление разных богов: ложного Иеговы и Бога Истинного Отца. Нет и не может быть никакой преемственности религий, Иисус здесь об этом говорит прямо.

По сути, здесь Иисус опровергает как ложную и отвергает сказочную библейскую историю о «манне небесной», которой Иегова кормил еврейский народ в течение сорокалетнего блуждания по пустыне. И прямо указывает на Себя, как на Спасителя, посланного к человечеству Отцом Небесным. Что значит «сходящий с небес» – определение, которое еще неоднократно встретится нам? Это, конечно же, упоминание пережитого Самим Иисусом Рождения Свыше и обретенное через это рождение единство с Отцом («Я и Отец одно»). Однако, само это Его противопоставление Моисея с его сказочными «чудесами» Себе, как «хлебу с Небес» указывает на то, что речь Иисуса, обращенная к иудеям, знавшим историю Моисея, вставлена сюда чисто механически из какого-то другого эпизода, связанного с проповедью Иисуса именно иудеям, которых в Капернауме на берегу оказаться попросту не могло.

«34 На это сказали Ему: Господи! подавай нам всегда такой хлеб.35 Иисус же сказал им: Я есмь хлеб жизни» – вот момент Истины, а дальше: «приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда» – явный перебор для усиления эффекта, Иисус не стал бы ради гиперболы врать, возвеличивая Себя, поскольку насущные потребности живущих остаются в силе и не отменены для уверовавших в Иисуса и сегодня.

«36 Но Я сказал вам, что вы и видели Меня, и не веруете. 37 Все, что дает Мне Отец, ко Мне придет; и приходящего ко Мне не изгоню вон38 ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца.39 Воля же пославшего Меня Отца есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить» – навязчивое повторение о единстве Своей воли с Волей пославшего Отца, в которое неожиданно вставлено гностическое «сошествие с Небес», и все это ради «но все то воскресить в последний день» – это, увидим, повторяется рефреном трижды подряд для надежности и явно приписано к предыдущему теми, кто ожидал от Иисуса сбытия еврейских эсхатологических пророчеств.

«40 Воля Пославшего Меня есть та, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную» – вот аутентичное утверждение Иисуса, и следом иудаизирующая приписка: «и Я воскрешу его в последний день».

«41 Возроптали на Него Иудеи за то, что Он сказал: Я есмь хлеб, сшедший с небес.42 И говорили: не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем? Как же говорит Он: я сшел с небес?» – Господи, а эти-то вдруг откуда здесь взялись, иудеи-то? Да еще и лично знавшие его семью? Заметим, что между «Я – хлеб сшедший с Небес» и «Я сшел с Небес» огромная смысловая разница: первое имеет смысл символический, а второе утверждает прямое нисшествие Иисуса непосредственно с Небес прямо во плоти на землю, что является ярким свидетельством языческих верований в телесных богов.

«43 Иисус сказал им в ответ: не ропщите между собою.44 Никто