«Рассказ Синухета» отличает подобие правдивости, поэтому история напоминает автобиографию с гробницы. Если не считать божественное вдохновение, побудившее Синухета бежать, в рассказе отсутствует характерный для более поздних египетских произведений мотив сверхъестественного вмешательства. Хотя события происходят в сказочной стране (для придворных Двенадцатой династии Азия была местом, где возможно все), персонажи действуют рациональным образом. Два персонажа — Синухет и Сенусерт I — ярко выделяются на общем фоне, начиная с первых параграфов, повествующих о триумфальном возвращении будущего фараона с войны, и заканчивая изящным письмом, приглашающим главного героя вернуться, и почестями, которые его ждали. Сенусерт изображен в виде преданного сына и отважного воина, покоряющего как своей любовью, так и мощью; в образе богоподобного правителя, щедрого и готового прощать.

Эти произведения и гимны в честь фараона образуют классическую литературу Египта; они помогали повысить престиж правителя в течение всего периода Среднего царства. Даже через пятьсот лет их с трудом вынуждены были заучивать школьники; цитаты из этих произведений неожиданно встречаются в надписях на монументах Нового царства. В пластическом искусстве этого времени возникла тенденция представлять фараона в виде сверхчеловека.

Статуи этого периода характерны тем, что изображают правителя в виде безжалостного царственного владыки народа, а позднее в качестве «доброго пастыря» своих подданных. Большая часть этих произведений выполнена из твердого камня — обсидиана, гранита, кварца и базальта — с удивительным мастерством, как техническим, так и художественным, с замечательной внутренней силой.

Если скульптуры фараонов отличаются индивидуальным портретным сходством, изображения частных лиц выполнены не лучшим образом. Глубокое различие между величественными произведениями придворных скульпторов и посредственными работами для широкой публики подчеркивает пропасть между стоявшим во главе страны фараоном и массой его подданных, снова появившуюся к концу Двенадцатой династии. Но огромное количество обетных стел и статуй позволяет предположить, что за счет феодальных владык маленьким людям удалось повысить свое благосостояние.

ВТОРОЙ ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ПЕРИОД

Четырнадцатая—Семнадцатая династии, приблизительно 1640—1570 гг. до н. э.

В прошлом ученые склонялись к тому, чтобы принять отчет Манефона о появлении гиксосов в Египте как описание внезапного вторжения орд завоевателей, несущих огонь и разрушение. В последние годы переосмысление материала заставило нас сделать новые выводы. Во-первых, археологические раскопки не дали точного подтверждения тому, что гиксосы вторглись в страну как завоеватели; керамика и укрепления, которые считались остатками их культуры, имеют, по общему мнению, другой источник.

Их культура или полностью соответствовала местной, или они очень быстро переняли обычаи египтян. Мане-фон, смущенный ложной этимологией, перевел слово «гиксосы» как «правители пастухов», но более точным было «правители нагорий». Под этим именем они были хорошо известны египтянам времен Среднего царства; к примеру, группа таких людей в их «многоцветных плащах» представлена в росписи гробницы в Бени-Хасане. Эти «правители нагорий» были всего лишь странствующими семитами, которые торговали с Египтом или приходили поклониться святыням и закупить кукурузу или напоить стада согласно освященной веками традиции.

Есть истории о том, как во время голода их продавали в рабство за кукурузу, или они сами нанимались на работу за еду и кров. Недавние исследования папирусов из Бруклинского музея и других документов показали, что в Египте было много азиатов, которые еще со времен первого промежуточного периода служили поварами, пивоварами, банщиками и т. д. Дети иммигрантов часто получали египетские имена и поэтому выпадали из нашего поля зрения. Известно, что при дворе Сенусерта II были азиатские танцоры и привратники, что говорит о том, что иногда иностранцам случалось занимать важные и доверительные посты. Нетрудно заметить, что к середине Тринадцатой династии энергичные и работоспособные семиты могли так же надежно устроиться в Египетском государстве, как греческие вольноотпущенники в имперском Риме. Голод и перемещения народов привели к крупномасштабному проникновению семитов в Дельту, особенно в период анархии, которая поразила Среднее царство. В результате могло образоваться государство Нижнего Египта во главе с азиатским правителем и чиновниками, незаметно присвоившими себе все функции правительства фараона.

По-видимому, именно это и произошло. На восточных рубежах Дельты образовалось княжество гиксосов со столицей в Аварисе, и азиатское влияние распространилось по Нижнему Египту до самого Мемфиса, пока практически без единого удара власть была выбита из рук последнего слабого правителя Тринадцатой династии. Правители гиксосов, которых мы знаем по именам, вероятно, основали Пятнадцатую и Шестнадцатую династии, переняв египетские титулы, костюмы и привычки, начали писать свои иноземные имена иероглифами и приняли привычные тронные имена. То, что в Нижнем Египте их воспринимали как законных правителей, ясно из того, что они входят в перечень фараонов, написанный во времена Рамессидов.

К XVI веку до н. э. в долине Нила, по-видимому, сложилась следующая политическая ситуация: Нижним Египтом правила династия фараонов-гиксосов, унаследовавших престиж и могущество египетских правителей; их влияние распространялось за пределы Дельты, на территории Синая и Палестины. Верхний Египет от Элефантины до местечка с северу от Асьюта наслаждался непрочной независимостью под владычеством фиванских правителей, плативших дань гиксосам. Области к югу от Элефантины (Нубия и Нижний Судан) тоже были независимы; ими правили властители Куша, но в союзе с гиксосами — это необычное положение вещей заслуживает пояснений.

Фараоны Среднего царства подчинили себе Судан вплоть до Второго порога и создали фактории за пределами этой границы до самой Кермы. Здесь расцветала удивительная гибридная культура, использующая как египетские технологии изготовления утвари из фаянса и металла, так и чужеродные материалы, такие, как слюда и раковины, а также местный дизайн. Еще в правление Аменемхета II Хапджефи, правитель этого района, создал для себя в родном Асьюте прекрасную гробницу и был погребен в Керме под большим курганом в окружении слуг и женщин. Их притащили сюда и задушили, чтобы они могли сопровождать своего господина в загробном мире. Если Хапджефи мог перенять такой варварский обычай, то нет ничего удивительного в том, что в течение нескольких поколений местные правители полностью усвоили местные обычаи и захотели получить независимость от рассыпающегося далекого Египта. Мощные крепости, выстроенные в правление Двенадцатой династии между Первым и Вторым порогом, были взяты штурмом и разрушены в течение первого промежуточного периода.

Если Манефон считал захват верховной власти гиксосами настоящей катастрофой, мы можем назвать его важным и плодотворным влиянием на египетскую цивилизацию, принесшим в долину Нила свежую кровь, новые идеи и технологии. В Египет вошла культура бронзового века Восточного Средиземноморья. Появилось множество новшеств. Еще во времена азиатских вторжений в Дельту при Древнем царстве появились прекрасные полусферические печати, которые в период Среднего царства превратились в традиционных египетских скарабеев, служивших амулетами. При гиксосах их производили в огромных количествах, а главное — во всеобщее употребление вошла бронза. С ней было проще работать, чем с медью, а для производства оружия и различных изделий она была эффективнее. В более поздней фазе войны за освобождение, которая в конце этого периода разыгралась между гиксосами и фиванцами, из Азии был вывезен полный ассортимент оружия, в том числе запряженные лошадьми боевые колесницы, доспехи и композитные луки, новые формы кинжалов, мечей и кривых сабель. Сомнительно, чтобы лошади и боевые колесницы были особенно эффективны в Египте, где разливы Нила и общая топография местности благоприятствовали водным операциям, но фиванцы использовали их возможности в войне против гиксосов. Азиатское происхождение колесницы можно проследить по сортам дерева, использовавшихся для ее создания, названий отдельных частей и, в конце концов, традиции использовать в качестве возниц азиатов. В число регалий фараона вошел шлем, который могли делать из кожи и обшивать металлическими бляхами — в Египте его называли Синей или Военной короной.