– Холодает на улице, – сказал Холмс, потирая руки. – Кстати, как вас зовут?

– Моя фамилия Магдон. Я стрелочник, сэр.

– Так вот, Магдон, мы осматривали полотно, и все вроде бы в порядке, только на повороте у Брикстона в рельсе наметилась трещина!

– Садитесь ближе к огню, джентльмены. Хотите чаю?

– Спасибо, мистер Магдон, вы очень добры. Значит так, гравийный балласт под шпалами должен быть не менее шестнадцати дюймов, а в этом месте путь построили с упущениями. Я обязан доложить начальству. Между прочим, моя фамилия Ламли, я главный механик данного железнодорожного отделения, а это мистер Смит, инспектор.

– Рад нашему знакомству, джентльмены.

Стрелочник налил нам чаю, а затем вышел перевести стрелки.

– Ну и туман был вчера! – сказал Холмс, когда он вернулся.

– Да, ужасный, сэр.

– Это не повлияло на загрузку путей?

– Никак не повлияло, сэр.

– Скажите, много ли составов проходит после двух часов?

– От двух до трех – много, а вот после трех всего один, не считая почтовых. Это «Кентский лес». В половине третьего он прибывает на станцию Клэпем.

– Как, как вы сказали?

– «Кентский лес». Джеб Парсонс на нем машинистом, а Эдди, его брат, кочегар.

– Это не тот Джеб, у которого деревянная нога? Или это его брат? Никак не запомню, который из них калека.

– Насколько мне известно, они не калеки, сэр! Хотя у Эдди есть странная привычка подмигивать. Наверное, смолоду он получил в глаз, да так и осталось.

– Что ж, мистер Магдон, не будем больше занимать время. Нам еще в Херн-Хилл с инспекцией.

– Конечно, конечно. Мы с вами не раз повстречаемся на путях, мистер Ламли, и с вами, мистер Смит.

Мы как раз успели вскочить в поезд, стоявший на платформе Херн-Хилл, и вскоре уже были на вокзале Виктория. Там мы взяли кеб и поехали к себе на Бейкер-стрит. Признаться, посещение путевого поста 16-191/2 сказалось на моем настроении не лучшим образом, но добрый ужин, жаркий огонь в очаге и привычная обстановка вернули мне хорошее расположение духа.

– Ватсон, – Холмс взял с камина свою старую черную трубку, – боюсь, сегодня нам рано не уснуть!

– Похоже на то, – согласился я, куря сигару, и налил себе большую порцию виски с содовой. – А как же Альберт Лок, наш трубочист?

– Что Альберт Лок? – Холмс чиркнул спичкой и тоже закурил. – Дорогой друг, его судьбу определит Центральный уголовный суд в Олд-Бейли, что состоится в понедельник. А у нас билеты на Скарлатти в Ковент-Гарден, и это событие я не пропущу ни за что на свете. Господи, опять туман сгущается!

Здесь проявилось одно из качеств моего друга – способность к холодному отстранению.

– Все это так, – горячился я, – но кто все-таки убил Генри Кланторпа? Разве мы не обнаружили украденное золото и много крови в той сторожке? Неужели это не приближает разгадку?

– Еще как, Ватсон! Я успел телеграфировать Брауну, и вскоре мы задержим злодеев на станции Клэпем!

Той ночью туман был особенно густой и едкий. В промозглой мгле на мосту Баттерси проплывали тусклые желтые фонари экипажей, глухо позвякивали колокольчики. Всю дорогу Холмс сидел, подтянув колени к подбородку, и задумчиво молчал, лишь изредка бросая взгляд в темную муть за окном кеба.

Вскоре мы прибыли на станцию Клэпем, освещенную газовыми фонарями. Холмс не тратил времени зря. Промчавшись через станционный павильон, он поднялся по гранитным ступеням на пустынную платформу. Я бежал следом.

– Дорогой Ватсон, – сказал он, – часы показывают двадцать пять минут четвертого. Осталось пять минут. Револьвер у вас с собой?

– Револьвер у меня всегда с собой.

– Видите фургон с красным фонарем вон там на рельсах?

– Конечно.

– Это место остановки паровоза, где мы и встретим наших злодеев.

Мы спрятались за фургоном и стали вслушиваться – не идет ли поезд. В тумане не было видно ни зги. Меня трясло от волнения. Вскоре рельсы дрогнули, и издалека долетел перестук колес. Машинист дал полный тормоз, со свистом и шипением вылетел пар, и секунду спустя из тумана выкатился огромный паровоз.

Мы осторожно переместились к переднему краю фургона и наблюдали, как сначала с подножки спрыгнул кочегар, а затем и машинист, с трудом тащивший на плече тяжелый мешок. Они нередко переругивались.

– Не нравится мне эта контора на Рэдклифф-Хайвей, – сказал он.

– А где, по-твоему, можно сбыть золото? – откликнулся второй.

– У меня есть знакомый в Чипсайде.

– А я знаю одного еврея на Феттер-Лейн.

– А я знаю, что вы попались! – С этими словами Холмс бросился вперед, схватил кочегара за шиворот и ударил его головой о чугунную стенку паровоза.

Я тем временем сунул револьвер в висок его сообщнику.

– Прошу прощения за беспокойство, Эдди, – говорил Холмс, – но мне хотелось бы поближе рассмотреть твою красивую бархатную куртку, если можно.

– Какого дьявола! – крикнул кочегар. Он брыкался и извивался, пытаясь освободиться, но Холмс крепко держал его.

– На твоем месте я бы был паинькой, а не то Ватсон вышибет твоему брату мозги, – предостерег его Холмс. – Кстати, насчет полезных знакомств. Я знаю отличную швею в районе Степни, мистер Парсонс.

– А это здесь при чем? – хрипло спросил Эдди.

– При том, что ты потерял пару пуговиц с куртки. Взгляните, Ватсон, ведь наши пуговицы точь-в-точь как эти. А, инспектор Браун! Наконец-то! Я уж думал, вы не приедете.

– Простите, что задержался, мистер Холмс. На мосту Баттерси был затор из-за аварии.

– Надеюсь, вы прихватили с собой констеблей? Пусть наденут этим джентльменам наручники. Видите, у них мешок? Там лежит золотая посуда из дома Генри Кланторпа на Нортальт-авеню, Брикстон. Эти двое убили его, чтобы завладеть его имуществом.

– Черт бы их побрал, эти плошки! – с возмущением воскликнул кочегар. – Я тринадцать лет горбатился на скотобойне у Кланторпа, набивая его карманы. А зарабатывал сущие гроши – хватало лишь на то, чтобы не околеть с голоду, а платить за квартиру было уже нечем.

– Выходит, вы убили его из мести, – сказал Холмс.

– Выходит, что так, сэр, хотя мы не собирались его убивать. Сколько раз я проезжал на поезде мимо его дома, из Брикстона в Херн-Хилл и обратно, и мечтал, как бы грабануть его. Все знали, что этот скряга не доверяет банкам и, значит, держит деньги где-то при себе. И вот однажды я решился. Мой брат недавно получил место машиниста углевоза на этой дороге. Вместе мы составили план. Для начала я устроился кочегаром, и мы стали вместе возить уголь.

И вот в прошлый четверг мы везли груз из Перли в Клэпем, на угольный склад, и по пути остановились, чтобы исполнить наш план. Мы перелезли через стену, попали в сад, а оттуда и в дом. Пошел я наверх, вытащил его из постели, и мы устроили ему допрос – где, дескать, деньги. А он молчит как рыба. Тогда мы связали его и обыскали дом – все комнаты перерыли, но так ничего и не нашли. Ни денег, ни золота!