Джон Ховард приехал только после ланча. Крис принимала в саду солнечную ванну, Софи дремала возле нее в шезлонге.

— Прошу меня извинить, но я никак не мог приехать раньше, — извинился он.

Джон выглядит усталым, подумала Крис, исподтишка разглядывая его.

— Ничего страшного, — заверила она. — Мне звонила ваша жена и предупредила о том, что вы задержитесь.

Что-то промелькнуло в его взгляде при этих словах. Возможно, боль, подумала Крис, внезапно решив, что по контрасту с его женой Элен она наверняка выглядит пышущей здоровьем.

Доктор Ховард был одет в строгий костюм и полосатый галстук, который что-то напоминал Крис. Ах да, галстук, который она обнаружила в коттедже. Но Крис тут же выбросила из головы нелепую мысль. Как мог оказаться галстук Джона Ховарда в коттедже тети Элизабет?

— Пойду приготовлю кофе. — Крис встала и надела халат.

Ее купальник был более чем скромный, но в присутствии постороннего мужчины она все равно чувствовала себя в нем неловко.

Когда Крис вернулась с кофе и лимонадом для Софи, девочка все еще спала. Вполголоса она рассказала Джону Ховарду о том, что произошло утром.

— Все, что вы описали, говорит о том, что голосовые связки девочки не повреждены, но, насколько мне известно, в этом и не сомневались. Понимала ли сама Софи, что делает?

Крис пожала плечами.

— Мне не хотелось привлекать к этому ее внимания. Не знаю, правильно ли я…

Он кивнул, поняв ее сомнения.

— Вы поступили совершенно правильно. У Софи есть собственный магнитофон или радиоприемник?

Крис отрицательно покачала головой.

— Может быть, стоит ей что-нибудь принести. Если она станет подпевать музыке, то это… — Доктор Ховард замолчал, потому что Софи открыла глаза.

Крис улыбнулась девочке, но с удивлением и огорчением заметила, что безмятежное выражение на лице Софи сменилось страхом. Маленькое худенькое тельце задрожало, и девочка судорожно прижалась к Крис. Не понимая причины ее страха, Крис погладила по светловолосой головке.

— Что случилось, детка? — ласково спросила она, обнимая девочку. — Тебе приснилось что-то страшное?

— Что с тобой, Софи? — Ховард протянул руку, чтобы приласкать малышку, и Крис была поражена ужасом, с которым та отпрянула от его руки и зарылась лицом в ее халат. Доктор убрал руку. — Похоже, я ей не очень нравлюсь. — Он криво усмехнулся. — Бедная девочка устала от множества врачей, и это неудивительно.

Он больше не делал попыток дотронуться до ребенка, и Крис потрясло выражение вины и отчаяния, в какой-то момент промелькнувшее в его глазах. Да, он глубоко переживает за своих пациентов, подумала Крис, и не его вина, что Софи теперь боится и ненавидит всех врачей. — Почему бы тебе не сходить в мою комнату и не выбрать книжку, которую мы будет читать? — ласково проговорила она, улыбнувшись Софи.

Они оба проводили взглядом убежавшую девочку.

— Простите, мне очень жаль, что она так реагирует на вас, — начала Крис. — Но я…

— Вы извиняетесь? — Ховард схватил ее за руки, и лицо его исказила гримаса боли. — Крис…

Внезапно он замолчал, услышав звук подъехавшей машины.

— Слейтер, — в недоумении пробормотала Крис. — Он же сказал, что не приедет к обеду.

Увидев, как окаменело лицо Джона Ховарда, Крис дотронулась до его плеча.

— Должно быть, вам очень трудно…

Она хотела сказать, что, наверное, невозможно привыкнуть к такой реакции маленьких пациентов, которые выносят боль и страдания, не понимая, что им стараются помочь…

— Трудно… — Он горестно усмехнулся. Возможно, они стояли слишком близко друг к другу, потому что резкое восклицание Слейтера заставило Крис испуганно отпрянуть от Джона.

Она как в тумане слышала слова Джона Ховарда о том, что может связаться с ним в любое время. Потом он попрощался и поспешно удалился.

— Ты же не собирался приезжать к обеду, — подходя к Слейтеру, проговорила Крис.

При этих словах на скулах Слейтера заходили желваки.

— Это мой дом, — резко проговорил он. — И я не желаю, чтобы ты принимала здесь своих поклонников. Представляю, как ты огорчена тем, что я пришел в столь неподходящий момент. Ты все еще дрожишь от возбуждения… Я, конечно, не Джон Ховард, но, поверь, смогу удовлетворить тебя не хуже, чем он…

— Нет! — Крис в панике взглянула на него. — Да…

Она всегда знала, что Слейтер силен, но насколько он силен, поняла только тогда, когда он поднял ее словно пушинку, не обращая внимания на ее тщетные попытки вырваться. Крис поняла, что он направляется к беседке. Он внес ее внутрь и одной рукой проворно захлопнул дверь, в то время как другой продолжал сжимать ее талию. Крис отчаянно брыкалась и царапалась. И на его загорелой коже появились красные полосы — следы от ее ногтей.

— Ты мне за все заплатишь, — пробормотал он.

Слейтер не был пьян, но в глазах его горело безумие. Заперев дверь изнутри, он вынул ключ и спрятал его в карман. Глаза расширились и лихорадочно блестели, на щеках выступили багровые пятна румянца. Это был настоящий дикарь, лишившийся рассудка от страсти.

— Ты этого хотела, Крисси? — Его голос был хриплым, не понятно почему, он напомнил ей рык хищника, готового броситься на беззащитную жертву. — Секс, смешанный с жестокостью? Тебя это возбуждает, да?.. Будоражит твою кровь?

Его слова заставляли Крис вздрагивать от испуга. Это был не тот Слейтер, которого она любила, не тот возлюбленный, о котором грезила по ночам, хотя утром пыталась забыть свои призрачные видения.

— Я не люблю, когда меня принуждают, Слейтер. — Она старалась говорить спокойно, чтобы не показать ему свой страх. — Отопри дверь, и я забуду этот инцидент… В противном случае…

— Что будет тогда? — насмешливо спросил он. — Станешь кричать, что тебя насилуют?

От его издевательского тона Крис охватил гнев. Но не успела она достойно ответить, как Слейтер продолжил. Теперь в его голосе послышались жесткие нотки:

— Нет, это будет не изнасилование… Ты, распутница, хочешь меня так же, как хотела Джона Ховарда. Смешно, но вы с Натали всегда выбирали одних и тех же мужчин…

Грубость и несправедливость обвинений Слейтера заставили Крис онеметь. Она ненавидела его за то, что он знал о ее чувствах к нему. Но почему он решил, что она собиралась заниматься любовью с Джоном Ховардом? Хотя сейчас это вряд ли имеет значение.

Она должна доказать ему, что может сопротивляться. Правда, для этого следовало собрать всю силу воли. Лучшей формой протеста будет холодность и равнодушие. Если она попытается убежать, это только подстегнет его охотничий азарт.