Поскольку изменился состав и вооружение армий, их тактические возможности стали отличаться, и возникла необходимость решать, какую тактику и в каких случаях применять, чтобы она привела к победе, а не к поражению. Решения до, во время и после битвы, которые могли должным образом повлиять на события, полностью зависели от командующего. Грамотный командующий мог уклониться от сражения при неблагоприятных условиях; привлечь союзников и подкупить противников; научить и заставить своих воинов умело сражаться, то есть устраивать засады, перехватывать инициативу и наносить удар, когда противник не готов его отразить, нападать ночью; готовить оперативный план до начала сражения, выбирать знающих подчиненных, быстро реагировать на изменения во время боя, отдавая приказы войскам относительно изменения тактики.[117] Конечно, ни одно из этих условий не гарантировало победу, но, по крайней мере, увеличивало шансы на успех. Прошли дни, когда военачальник вступал в сражение во главе войска. Война стала слишком сложной.

Существует три отличия сражений Второй Пунической войны от сражений, имевших место ранее: симметрия, маневренность пехоты и особое внимание флангам, тылу и внезапным атакам. До этого сражения были асимметричны в том смысле, что пехотные соединения выстраивались друг против друга несбалансированным образом, то есть одно крыло или конец линии был намного тяжелее и глубже, чем другой. Напротив слабого места в линии противника могли сосредоточиться основные силы. Наступление строилось таким образом, чтобы вывести противника из равновесия, добившись быстрой победы на одном конце вражеской линии, и заставить остальную часть его войск отступить. В этих тактических условиях часто битвы гоплитов и фаланги быстро заканчивались. В эллинистический период и в ранний период Пунических войн противостоящие армии стремились строиться симметрично, с относительно равными силами вдоль всей линии фронта. В результате пехота строилась против пехоты, конница против конницы и так далее. Единственным исключением из правила являлось стремление Ганнибала внести асимметрию на поле боя за счет численного превосходства своей конницы над конницей врага.

Неясно, с чем были связаны эти преобразования.[118] Возможно, командующие поняли, что с возрастанием роли конницы необходимо, чтобы пехотные соединения в центре были более устойчивыми, чем когда-либо, способными к самостоятельному маневрированию. В этом случае маловероятно, что обход фланга заставит пехотинцев дрогнуть и пуститься в бегство. Скорее всего, они будут отрезаны, окружены, сжаты и не смогут защищаться. Это объясняет, почему сражения Пунической войны длились дольше, и почему число убитых и раненых в этих сражениях было намного больше, чем в сражениях предшествующих периодов. Многие сражения Пунических войн были сражениями на уничтожение, когда одна сторона была полностью уничтожена.[119]

Второе отличие сражений Пунических войн связано с маневренностью пехоты. В отличие от фаланги более раннего периода, ограниченной в возможности маневрировать, армии этого периода были намного более искусными и способными маневрировать даже под давлением со стороны противника. Ганнибал был, безусловно, превосходным тактиком. Однако Сципион был настоящим мастером тактического маневрирования и произвел тактическую эволюцию римского легиона.[120] Тактика Сципиона предусматривала использование фланговых пехотных колонн, атаки конницы с фланга, охват, двойной охват и энергичное преследование. Все это было давно известно, но Сципион достиг высочайшего мастерства в применении этой тактики, являвшейся беспрецедентной в римской истории.

Особое внимание флангам, тылу и внезапным атакам является третьим отличием сражений Пунических войн. Бои пеших воинов, в которых воины одной стороны заставляли отступить с поля боя воинов другой стороны, почти всегда решали исход сражений более раннего периода.[121] Сражения Пунических войн чаще были решены, когда пехотные соединения противника удавалось заманить в ловушку и уничтожить. Так произошло в битве на Треббии, когда находившаяся в засаде конница под командованием Магона атаковала и разгромила римлян, и в битве на Тразименском озере, когда Ганнибал внезапно атаковал из засады и уничтожил две римские армии. Исход сражений на Великих равнинах и при Заме решила конница Сципиона. Новые командующие Второй Пунической войны были компетентными военачальниками нового типа, которые обучали свои войска сложным тактическим маневрам.

С армиями, обладающими новыми тактическими возможностями, динамика сражений Пунических войн — то, что историк Филип Сабин называет «механикой боя», — отличалась от динамики предыдущих сражений. Вероятно, будет правильно сразу отметить, что ошибочно бытующее представление, будто сражения в древности были продолжительными боями равных по силам соперников, которые толкали друг друга, или схватками, в которых стороны сходились в рукопашном бою.[122] Если бы это было так, то были бы невероятные жертвы с обеих сторон и, кроме того, требовался такой уровень физической и психологической выносливости, которого нет у большинства людей.[123] Мало того, армии во время Пунической войны просто не выполняли бы многих новых тактических маневров, если бы толкали и убивали друг друга в ближнем бою на протяжении длительного времени. Только затишье между боями давало возможность маневрировать. Каким же было «типичное» сражение Второй Пунической войны?

Армии сближались и располагались на расстоянии от одной до семи миль друг от друга, в зависимости от рельефа местности и близости волы. Конница и легкая пехота иногда занимались разведкой, преследованием или принимали участие в перестрелке. Так могло продолжаться много дней до тех пор, пока одна из сторон не разворачивала основные силы, предлагая вступить в бой, а другая принимала это приглашение. Иногда армии в течение многих дней не предпринимали никаких действий, пока одна из сторон не переходила в атаку. Первое столкновение обычно начиналось (по крайней мере, у римлян) с метания копий, таких как пилум, которое сопровождалось наступлением пехоты. Наступление могло идти по всей линии фронта или только на каком-то участке фронта. Если атака была достаточно бешеной, противник мог быстро утратить самообладание и броситься наутек. Однако чаще противники сходились, и завязывался рукопашный бой. Он продолжался, вероятно, не более нескольких минут, пока одна из сторон, выйдя из борьбы, не отходила на безопасное расстояние. Нападавшие тоже делали передышку. Затем они продвигались на несколько ярдов друг к другу, но не вступали в борьбу. Нападавшие обычно прекращали атаку, если противник уступал позиции. Непрерывному соприкосновению с противником препятствовали усталость, страх и многочисленные потери.[124]