— Помедленнее, пожалуйста, я записываю, — язвительно сказал Эд. — Вы хотите сказать, что если двое из нас поженятся и возьмут фамилию Зэнгер, они получат деньги?

— Нет, ну это, наверное, все-таки шутка! — возмущенно сказала Мария. — Не думаете же вы всерьез, что…

— …кто-то захочет на тебе добровольно жениться, дорогуша? — грубо прервал ее Эд, ухмыляясь. Он покачал головой. — Не беспокойся.

— Будьте добры! — сказала Элен. — Этого просто не может быть.

— Мне кажется, — в негодовании сказала Мария, — что это просто абсурд.

— А теперь успокойся, — проворчал Эд. — Не вижу проблемы. Двое из нас поженятся, поменяют свои фамилии и разбогатеют. А как только мы получим наследство, мы снова разведемся. — Он ухмыльнулся так широко, прямо до ушей. — Зэнгер — неплохая фамилия, мне кажется. За пару миллионов я бы стал хоть Хансруди Книхебейном, если бы понадобилось.

— Боюсь, что так просто это не сделаешь, — сказал фон Тун. — Все состояние Зэнгеров в данный момент находится в доверительном управлении и в течение ближайших пяти лет ничего не изменится. Думаю, что это невозможно — заключить фиктивный брак и затем снова развестись. Боюсь, что Клаус Зэнгер предусмотрел такую возможность.

— Да, это было бы слишком хорошо, — проворчал Эд. — И кто из нас станет этой счастливой парочкой? А что вы будете делать, если образуется две пары? Или даже три?

Фон Тун поднял плечи.

— Как уже было сказано, наследство в данный момент находится в доверительном управлении и блокировано таким образом. Пара, которая поженится первой, изменит фамилию и исполнит следующее условие, вступит во владение всем наследством.

— Еще одно условие? — с мрачным видом спросил Стефан.

— Дайте угадаю, — сказала Элен. — Деньги будут выплачены после рождения первого ребенка.

— Три года спустя после рождения умственно и физически здорового ребенка, если быть точным, — сказал фон Тун. Он выглядел очень несчастным, и это никак нельзя было поставить ему в вину.

— Но вы же это не всерьез сейчас, — сказала Юдифь.

— Боюсь, что это совершенно серьезно, — сказал фон Тун. — Как я уже говорил, Клаус Зэнгер позаботился о том, чтобы никакие обстоятельства не могли воспрепятствовать продолжению рода Зэнгеров.

— По-видимому, он также хотел, чтобы новая семья Зэнгеров состояла только из слабоумных, похотливых выродков, — сказала Мария. — Ни один нормальный человек не согласится на такое чудовищное предложение.

— Почему, а я готов, — сказал Эд.

— Ну вот, видите, — сухо прокомментировала Мария.

— Господа, прошу вас! — Фон Тун примирительно поднял руки и тут же запнулся, замолчал, погрузился в себя, как будто осознал, что на него может вот-вот обрушиться наша общая враждебность. Через пару секунд очень тихо и скорее обращаясь к своей потертой папке, нежели к нам, он продолжал: — Я опасался, что вы будете реагировать именно так или примерно так. Однако, пожалуйста, поймите, что это предложение исходит не от меня и даже не от канцелярии Флеминга.

— А от Клауса Зэнгера, это мы уже поняли, — сказал Стефан. Он был единственный из нас, кто пытался загладить неловкость. Казалось, было видно, как в его мозгу пришли в движение маленькие рычажки и шестеренки, которые вращались все быстрее и быстрее. — Но и вы должны понять наше… замешательство. Мы сейчас обсуждаем все-таки очень серьезное дело.

— Прежде всего, речь идет об очень-очень больших деньгах, — сказал Эд. Он вызывающе указал растопыренными пальцами правой руки на фон Туна. — Это все или у вас есть еще нечто поразительное в загашнике?

— В общем и целом это единственные условия, которые заключены в завещании, — грустно произнес фон Тун.

— Этого вполне достаточно, — сказал Стефан. Он казался разочарованным, но в то же время немного рассерженным. — Ну что за слабоумие! Вот что я думаю: а что, если эта так называемая женитьба действительно состоится, а эти счастливчики останутся бездетными?

— Я считаю это невероятным, — ответил фон Тун. — Но я прошу вас всех не спешить с решением. Мне понятно, что вы должны чувствовать в этот момент. Поверьте мне, я бы и сам был далек от спокойствия, особенно если принять во внимания обстоятельства, которые собрали нас здесь. Вы позволите мне внести предложение?

— Ну, это уж слишком, — сердито сказал Эд. — Так можно просто раздать бейсбольные биты и сыграть, кто выиграет, тот и получит все.

— Ну я бы, например, с большим удовольствием поиграла в произнесение слов по буквам. Не волнуйся, мы дадим тебе хороший шанс. Слова больше трех букв не будем загадывать, — улыбнулась Юдифь.

На сей раз в глазах Эда блеснуло нечто, гораздо хуже гнева. Он ответил не сразу, напрягся так, как будто он вот-вот подпрыгнет и вцепится в Юдифь, а я в какой-то момент поймал себя на мысли, что мне делать, если все же Эд действительно на это решится. Я был почти уверен, что не уступлю в силе этому доморощенному Рэмбо, но у меня не было особого желания выяснять это. По крайней мере, сейчас.

Похоже, у Эда тоже не было желания выяснять, кто из нас сильнее, так как он лишь угрожающе нахохлился и снова опустился на свой стул. Но отсрочка это или отмена?

— Если я могу сделать предложение, — сказал фон Тун, — уже очень поздно, и мы довольно бурно провели время.

— В самом деле? — спросил Эд.

— Мне кажется, нам следует всем немного успокоиться. — Фон Тун демонстративно посмотрел на часы. Излишне упоминать, что это были старомодные карманные часы на цепочке, которые он вынул из жилетного кармана. Он откинул крышку, бросил взгляд на циферблат, а затем задумчиво, внимательно и даже с некоторым упреком осмотрелся по сторонам. Он вел себя как учитель, который смотрит на заядлых школьных хулиганов и раздумывает о том, как бы сообщить им неприятное известие, что вместо запланированного классного выезда в Диснейлэнд им предстоит паломническая поездка по святым местам. Он шумно вздохнул, прежде чем продолжил: — Карл подготовил наверху комнаты для всех вас. Может быть, там нет того комфорта, к которому вы привыкли, однако они вполне чистые, сухие и даже до некоторой степени теплые. И я думаю, на одну ночь это сойдет. Почему бы нам всем завтра рано утром не встретиться здесь, уже отдохнувшими и на свежую голову?

— Здесь? — выдохнул Эд.

— А что вы имеете против этого? — не то чтобы я находил эту обстановку особенно приятной или сколько-нибудь романтичной, однако мне предложение фон Туна показалось в высшей степени благоразумным. — Ты что, боишься привидений?

— А в гостинице нет мест? — спросил Эд, не отвечая на мою шутку. Боже мой, эта бестактная и совершенно излишняя провокация вовсе меня не тронула.

— Есть, — сказала Мария. — Однако, поверьте мне, вы не захотите ночевать там.

— А мне нравится эта идея, — сказала Элен. — Я действительно очень устала, и, думаю, мы должны все поспать после того, что нам довелось услышать, прежде чем мы на что-нибудь решимся, иначе мы можем допустить ошибку.