Но я-то был защищён лучше, чем каким-либо из существующих бронежилетов. Поэтому не пострадал совершенно. А вот мой противник, получив всего пару пуль в грудь, свалился вниз, словно мешок с картошкой.

Остальные пули из «моего» автомата нанесли иной вред, хоть и весьма поправимый. Перебили проводку, идущую к люстре, и свет погас. Да и лампа одна, похоже, накрылась вместе с абажуром, судя по звону стекла. Однако для скудного освещения комнаты хватало и того, что падало с зашторенного окна и отсвечивало из кухни. И мне удавалось рассмотреть самое главное: никто не шевелился. Попутно я начал корить себя самыми нелестными эпитетами:

«Про чердак-то я и забыл! Да и как о нём вспоминать, если там холодно? Зима как-никак! Суровая! Не мороз, конечно, как на улице, но всего лишь градусов десять плюс, не больше. А то и семь… или пять. И откуда только любитель экстрима выискался такой морозостойкий?..»

В то же время не смог больше скрывать свою обеспокоенность, закричав вслух:

– Отец?! Мама?! С вами всё в порядке? – Засов был выдернут и отброшен, но дверь оказалась заперта ещё и на внутренний, врезанный, видимо, специально замок. Пока я соображал, как с ним справиться, послышался неуверенный голос матери:

– Боря? Боренька?! Это ты?..

– Я, мамуля, я! Папу там не ранило сквозь дверь? – дырок я пока не заметил, просматривались только пять штук в стене вокруг проёма, но ведь и такой брус пуля из «калаша» пробивает. На мой вопрос уже и сам отец отозвался:

– Да что мне будет-то? Не по мне ведь стреляли…

– А деда Назара не зацепило?

– Ну раз он меня отталкивает изо всех сил, то ещё сто лет проживёт!.. Борь, и в самом деле ты, что ли?..

– А кто ещё иной тут бы посмел хозяйничать?.. Ладно! Отойдите от двери! – принялся я командовать. – В самый угол, за кровать. И лучше присядьте. Сейчас я вышибу полотно ударом.

Странно, но дед мои приказы расслышал идеально. И тут же возмутился:

– Чего дом ломать-то? – заорал он. – Эти твари столько всего порушили, так теперь ещё и внук разбойничать решил!

– Дядя Назар, не разоряйся! – увещевал его строго отец. – Отходи, куда велено! Не до жиру сейчас!..

И радостные причитания матери мне слышны были отчётливо:

– Я сразу сказала, что это Боренька! Сразу голос узнала! Сердце моё не обманешь! Не то что ты… не он да не он! Родного сына не узнаёшь!

Дверь я всё-таки постарался не сильно курочить. Сломал непосредственно замок несколькими точечными ударами. Когда замок осыпался, открыл дверь, осознавая, что родня там сидела в полной темноте:

– Выходите! Тут тоже света нет, проводку перебило. Сейчас окна открою.

Я уже и шторы все раздвинул, удивляясь, как окна целыми остались от моей автоматной очереди; и в кухню заглянул, на кашевара глянуть; а никто из спальни так и не вышел. Ну правильно, им-то из полной темноты меня было видно отлично. И ладно бы кто в голосе засомневался родного сына. Но когда они увидели здоровенного мужика, да в таком кошмарном, крайне непритязательном виде… Наверное, подумали, что из огня выскочили, да в полымя попали.

Пришлось устало присесть на стул, стараясь при этом не спускать одного глаза с временно парализованного Федьки, и приступать к очередным переговорам:

– Вы на мой внешний вид не смотрите. Лучше пароль вспомните, о котором я вам перед расставанием твердил…

Следовало переходить к уговорам. И хорошо, что настойчивости мне в таких делах и терпения не занимать.

Внешне это не замечалось, но внутренне Катерина Ивлаева кипела от волнения и переживаний. Для неё начинающаяся встреча в императорском Совете являлась высшим жизненным испытанием, о котором она и мечтать никогда не смела. Даже сам факт её превращения в принцессу из простой девушки с Земли не столько задел Катю и разволновал, как официальный визит в Рушатрон.

Да и отправляться главой дипломатической миссии в империю Моррейди она с самого начала не хотела. Как только стали заикаться о таком шаге, принцесса отказалась сразу и категорично. Раз и навсегда. Ещё и заверила:

– Для подобных дел есть полномочные послы, аккредитованные представительства и делегированные нами почётные консулы. Вот пусть они и путешествуют в соседние страны! У меня внутренних проблем по горло.

Да где там! Машка и слушать не захотела, а вместе с Верой такие скандалы устраивали, что хоть на край света беги. Одновременно с этим и Апаша Грозовая руки выкручивать начала, давя на совесть, взывая к чувству ответственности да пользуясь более лужёной, командирской глоткой. Ей с удовольствием во всём потакал и главный воевода эйтранов Юлиан Некрут, в последнее время соглашающийся с каждым словом Апаши и даже предугадывающий любое её желание. Напоследок ещё и князь Тайланов присоединился с уговорами, а там и все три старейшины кланов белых кречей стали просто требовать немедленного отправления дипломатической миссии именно с Катериной Ивлаевой во главе. Не забыли, что именно эта принцесса сидела у них в плену три дня, а последующие тринадцать кречи не знали, как от неё избавиться. Настолько она их достала уговорами присоединиться к империи Герчери.

Так и заявили во время последних, шумных дебатов, доходящих чуть ли не до рукоприкладства:

– Если уж принцесса Катерина не уговорит императорский Совет признать нас в составе нового государства, то никому другому и пытаться не стоит. У неё врождённые таланты дипломата, вот пусть ими и воспользуется.

При этом они не льстили, а как бы возмущались и жаловались: нас, мол, допекла и достала, значит, и с Дьюамиртом Вторым и его окружением справишься. А то, что молодой девушке банально страшно браться за такое дело, никто и слушать не хотел.

– Меня оттуда депортируют! – кричала разозлённая Катя. – Объявят персоной нон грата за дезертирство из полка и выметут меня поганой метлой из Моррейди!

– Ничего, – рассуждали старейшины. – Ты всё равно там останешься, кого-нибудь убьёшь, по этому поводу начнут длительные разбирательства, и ты под этот шумок успеешь доделать все свои дела.

Это они так нагло напоминали о действии девушки у них в лесах. Продержав её три дня в плену и утомлённые её призывами, уговорами и агитацией, они попросту выгнали прочь. Так она умудрилась на абсурдной дуэли убить одного из почётных членов общества, а потом и доказать, что он работал шпионом чёрных кречи и самих людоедов зроаков. А пока занималась этими доказательствами, таки уговорила старейшин кланов на союз с новой империей Герчери.

– Но я не смогу им соврать, скрывая наши самые главные тайны, – плакалась главный дипломат нового государства. – Они у меня всё, всё выпытают, а потом этим бесцеремонно воспользуются!

– Только не надо из себя строить глупую, доверчивую и наивную паиньку! – сердился на это князь тайланцев. – Уж насколько мы люди недоверчивые и жизнью битые, но в твои сказки сразу поверили и пошли за тобой, как бычки за пучком зелёной травки. А ты нам попросту врала с честными-пречестными глазами.