— Да откуда вы все берётесь прям передо мной? — Фыркнул Серёга.

— Я тут вообще-то уже 5 минут стою, а ты не реагируешь никак! — Обиженно сказала Женя.

— Ну ладно, ладно, извини. Я просто наслаждаюсь тишиной и свежим воздухом. — Сказал Серый, уже развязав шнурки на ботинках.

— Так и быть, прощаю. — Сказала Женя, усевшись рядом с Серым на скамье. — Что это ты делаешь?

— Ботинки мерить буду. Там, куда мы сегодня идём, они мне пригодятся. — Сказал Серый.

— Вы куда-то идёте? — Удивилась Женя. — Я думала, что мы отсюда ни на шаг.

— У нас появился план, как взорвать гаубицы, ударившие по стадиону и уравнять наши возможности. Так что сегодня нам предстоит марш-бросок 10 километров по пересечённой местности. Вот поэтому ботинки и нужны. Они не промокнут, и грязи не наберут, а если портянки сделать, то ещё и тепло будет. — Сказал Серёга.

— Ну…в таком случае я могу вам только удачи пожелать. И чтоб вернулись живыми! — Женя ткнула серого локтем в бок.

— Ты чего дерёшься то? — Спросил Серый, потирая бок.

Ответа не последовало, ведь к Серому со стороны входа в гипермаркет, подошёл подполковник Пересветов, уже одетый в выданные бронежилет и ботинки.

— Примерил снарягу? — Спросил подполковник.

— Хорошо сидит. — Серый выгнул большой палец вверх. — А с патронами что делать?

— Пистолет у тебя ещё? — Спросил подполковник.

— Ну да. — Ответил Серёга.

— Бери только его и патроны. Пойдёте налегке, а пушки, если надо, то у артиллеристов соберёте. — Ответил подполковник.

Подполковник сел на скамью рядом с Серым, завязывающим шнурки на своих ботинках. Первым разговор начал Серёга.

— Товарищ подполковник, можно задать вам вопрос? — Спросил Серёга

— Ну задавай. — Ответил подполковник, доставая сигарету из пачки.

— Почему вы воюете до сих пор за нас? — Спросил Серый.

— Видишь ли, мы были заброшены сюда, как те, кто из тени должны были сдвинуть ситуацию с мёртвой точки. По инструкции контакт с вами был воспрещён. Однако обстоятельства сложились по-другому, и мы столкнулись с вами напрямую, и должны были действовать вместе. Сейчас ситуация ещё более запутанная. Есть третья сторона, которая является зачинщиком боёв, и это не американцы. Наша первостепенная задача теперь — узнать кто эти люди. А личная цель — отомстить за пацанов. Я с Антохой и Юркой ещё Украину прошёл. Слишком многое нас с ними связывает, чтобы мы их просто так забыли. — Ответил подполковник Пересветов.

— Ну спасибо, что хоть не стали рассказывать про защиту русских братьев. — Усмехнулся Серый.

— Тогда у меня встречный вопрос. За что вы воюете? Ты, Стёпка, Олег. Что вас побуждает идти воевать? — Спросил подполковник.

— Сложно ответить товарищ подполковник. Это наша земля, и мы хотим жить по нашим правилам, а не под чью-то диктовку. — сказал бы я, если бы был идеалистом. На самом деле просто хочется нормальной жизни…и вернуть пацанов, которых потеряли в 2025 году. Вот и всё. Независимыми мы никогда не будем, хозяева будут всегда. Вопрос лишь в том, с какой стороны земного шара будут эти хозяева. Так что с их наличием я смирился. Но я не готов мириться с тем, что население бедствует ради обогащения отдельного круга лиц. Для меня это всегда будет наибольшим свинством. — Серёга выдержал недлинную паузу, после чего продолжил свой монолог. — Стёпка с Олегом же больше идеалисты. Они сражаются за нашу землю, и за её независимость. И как следствие геройствуют больше.

— Ну, теперь я узнал вас ещё поближе. — Сказал подполковник

Подполковник умолчал про то, что “материалистический” подход Исаева по факту тоже является идеалистическим. Не было в мире ещё стран, где элиты не набивали бы себе карман за счёт простых людей. Так устроена капиталистическая система. Низший и средний классы всегда будут приносить высшим кругам доход, а те самые “сливки” общества никогда не подумают о том, чтобы делиться прибылью, ведь человеческой жадности предела нет. Такой уклад установлен во всех капиталистических странах, просто во время войн, революций или кризиса это проглядывается ещё сильнее.

Но подполковник понимал взгляды парня, как никто другой. Пацаны, ещё совсем зелёные, хоть и повидавшие войну, были загнаны в абсолютно новую реальность, и их жизнь уже никогда не станет прежней…если они выживут.

Диверсия

Вечер. 17 марта

Вечер. Сейчас было где-то между 7 и 8 часами вечера. Уже стемнело, и на парковке было темно, хоть глаз выколи. Электричество уже отключилось, весь город был погружён во тьму. Лишь пара костров у входа в гипермаркет давали знать о нахождении там людей.

Мишаня с Саней присоединились к группе пару часов назад, сначала подкатив вместе с отрядом снабжения на БТР-80 к перекрёстку Оргеевской и Студенческой, а оттуда пешком до гипермаркета.

Сейчас весь отряд сидел вокруг костра, пользуясь благами пламени. Кто-то грелся, кто-то разогревал банки с консервами.

— Это у тебя чё? — Спросил Стёпа, кивнув в сторону банки, которую Саня крутил в руках.

— Да это так…В разведку вылез к Республиканской больнице, в долине роз бои сейчас идут, считай почти рядом.

Пока Саня это говорил, в отдалении прогремел взрыв. За 17 марта в городе примерно каждые минут 10 гремели взрывы, но в основном вдали. Самые интенсивные бои сейчас идут в южной и западной части города. Но учитывая недавний прорыв возле стадиона, город, вероятнее всего взят в оперативное окружение. Почему в оперативное? Да потому, что дорога на Вадул-луй-Воды до сил пор контролируется повстанцами, хоть туда периодически и прилетает из миномётов.

— Ну короче. Перебегаю по улице, и вижу двух малыг, копошились чего-то. Ну я понаблюдал за ними, и увидел, что они бомбу делают. Призывники походу, даже бомб не подготовили, пока в ПД7 находились.

— И чё? — Спросил Стёпа, пережёвывая уже полюбившуюся ему тушёнку.

— Ну я их и шлёпнул. — Вздохнул Саня. — Это в пайке одного из них было. Каша ячменная.

— Звучит так, будто сильно по ним страдаешь. — Усмехнулся Стёпа.

Саня немного помолчал, после чего сказал:

— Да они ж мальками совсем были, базарю, лет 18–20 максимум. Малые ещё совсем, а уже погибли. — Тяжело вздохнул Саня.

— Слушай, бросай эту хуйню, мы на войне в конце-то концов! — Недовольно сказал Стёпа. — Они наши враги. Соизволили залезть на нашу территорию, не подготовившись, так вот за свою тупость и заплатили.!

— Тебе легко-то блять говорить, воинствующий ты наш. — Саня грозно посмотрел на Стёпу. — Ты тут один, сам себе хозяин. А у меня сыну только три года исполнилось. Я его год, как не видел уже, и каждый день думаю, увижу ли я его снова. Как думаешь,