Я машинально потянулась за смятым покрывалом, только сейчас почувствовав себя неприлично голой. На самом деле голой я была уже давно, но смутилась только сейчас. Марк же повернулся ко мне спиной, демонстрируя свою подтянутую фигуру и давая вдоволь полюбоваться на свою мощную широкую спину и то, что было пониже нее. Накаченная упругая задница просто завораживала, особенно когда Марк нагнулся и начал подбирать с пола нашу с ним в торопях разбросанную одежду.

Скольников выпрямился и… повернулся ко мне передом, а я почувствовала, как щеки и уши опалило настоящим жаром, я тут же села на кровати и, прижав колени к груди, отвернулась. Признаться честно, с трудом отвела взгляд от паха мужчины.

Марк слишком громко усмехнулся и, горкой сложив мои вещи на кровать, сам начал одеваться. Я все же наблюдала за ним, искоса, краем взгляда. Потому что за таким образчиком прекрасного было просто невозможно не наблюдать. Особенно, если учесть, что в жизни настолько голого мужчину, то есть полностью голого, я не видела ни разу. Интернет не в счет так же, как и наша единственная ночь с Марком. Было темно и мне совершенно не было дело до рассматривания и любования рельефным телом.

Я потянулась за нижним бельем, поражаясь собственным мыслям. Ведь проведенная вместе ночь с Марком по-прежнему была у нас единственной. Сейчас-то только-только начинался вечер. И почему-то я воспринимала все спокойно и совершенно точно ни о чем не жалела.

Может это все состояние так называемого аффекта? Выброс адреналина? Гормонов и прочей ерунды? Или я была просто не способна думать адекватно. Пока.

Марк оделся первым и встал словно по стойки смирно, пристально рассматривая меня.

— Ты не хочешь отвернуться?

— Ни капли.

Я, промолчав, все же поднялась с кровати. Нижнее белье я надела полулежа, с джинсами в таком положении справится было бы намного тяжелее. Скольников все еще неотрывно за мной наблюдал, теперь между нами была кровать, но казалось, что и она не являлась препятствием для Марка.

— Ты очень красивая, — сказал он, улыбнувшись краешком губ, когда я справилась с водолазкой и потянулась за курткой, замок на которой теперь был безвозвратно испорчен.

— Спасибо, — совсем тихо ответила я, чувствуя, что теперь уже пылали не только щеки и уши, но и шея с грудью. И дышать было как-то слишком тяжело.

— Пойдем.

Марк обошел кровать, усмехаясь и протянул мне руку, я несмело вложила в нее свою ладонь и сразу же пошла следом за ним. На выходе из комнаты я застопорилась.

— Стой, надо же кровать заправить. И вообще…

— Успокойся. Здесь уберутся, — мягко произнес Скольников и потянул меня, как маленькую следом за собой.

Когда мы добрались до лифта, а Марк прижал меня со спины к себе, я зажмурилась и постаралась успокоить разбушевавшееся сердце.

Неловкость накатывала на меня все сильнее и сильнее. Я не знала, что делать и как себя с ним вести. Что означало его поведение?

Судя по всему, ему было мало так же, как и мне. Но так это только пока. А спрашивать о таком — страшно. Да мне отчего-то было очень страшно.

— Так, у нас есть два вариант, — заговорил Марк уже в машине, — посидеть где-нибудь поесть, или поехать ко мне и поужинать уже там. Эй, с тобой все в порядке? — усмехнулся он, переключая скорость.

— Да, — глухо произнесла я и прикрыла рот, потому что от прошлого предложения он натуральным образом у меня открылся. — Может ты отвезешь меня домой?

— Не хочу тебя отпускать, — не глядя на меня, сказал Скольников. Мы как раз выезжали с территории жилого комплекса.

— Меня ждут дома.

— Скажи родителям, что останешься ночевать у Вавиловых, если боишься сказать им, что уже взрослая девочка и вполне можешь остаться ночью у мужчины.

— Мне надо на пары.

— И что?

— Ну как же и что. Мне же нужно собраться. Одежда там, тетради…

— Прогуляй, — улыбнулся Марк, а после протянул руку и положил ее на мое колено.

Хорошо, что я была в джинсах. Плохо, что ткань джинсов была слишком тонкой и сквозь нее я опять ощущала жар мужских ладоней.

Я ничего не ответила просто прикрыла глаза и откинула голову на спинку сидения, а ладонь Скольникова поползла вверх по бедру, то поглаживая его, то крепко сжимая.

Ни в кафе, ни в ресторан мы не поехали. Когда я следующий раз открыла глаза мы опять были на подземной парковке, только на этот раз заполненной машинами. Дорогими, красивыми машинами.

— Тебе вообще не интересно, что я думаю? — тихо спросила я, когда он опять словно маленькую, за руку повел меня за собой в лифт. — Или чего я хочу.

— Ты хочешь есть, — серьезно ответил он и хлопнул ладонью, с зажатой в ней ключ-картой, по панели лифта. — Так сильно хочешь домой или на свои пары, закажу тебе машину, сразу как поешь поедешь. без проблем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда лифт остановился, и его створки распахнулись, я приглушенно ахнула. Перед нами сразу предстала квартира. Не коридор, нет, так бы я не смогла его назвать, как минимум холл, был огромным, и в дальнем его конце располагалась массивная металлическая лестница в стиле лофт. Вообще вся обстановка была в современном стиле, может даже и не лофта, а какой-то из его подвидов. Я не была дизайнером или искусствоведом, чтобы в этом разбираться, но отметила и стилизованные под потертую кирпичную кладку стены, и массивные светильники из темного металла.

Марк положил ладони на мои плечи, а затем начал стягивать с них куртку.

— Разувайся, если Рома опять не успел находить тут в обуви, то должно быть чисто, — быстро произнес Скольников, сам разувшись и пошел по направлению к лестнице, так привлекший мое внимание, — Карин, ты, кажется, хотела есть?

Остановился он слева от лестницы, там был ход дальше в квартиру.

Я же заторможено мотнула головой и все же скинула ботинки с ног. Почему я не подумала о том, что здесь может оказаться Рома? Как я вообще могла забыть о Скольникове младшем и том, что он сын Марка?

Ужин нас ждал на плите и столе. Оставалось только разогреть в микроволновой печи горячие блюда и заправить соусами салаты.