Стека неподвижно лежала на кровати, отвернувшись к стене. Тамея раздевалась медленно и нарочито громко разговаривала с сестрой, но гостья не шелохнулась.

– Послушай, – не выдержала Тамея, – не притворяйся, что спишь! Скажи лучше, почему у вас решили, что это жена Ульбана сгубила Рохайду?

Лав подняла от подушки любопытную мордашку. Тамея жестом приказала ей молчать. Стека наконец повернулась:

– У Рохайды с Ульбаном любовь была до того, как он встретил мать Роки. Говорят, что хуттинская ведьма окрутила Ульбана, женила на себе, да только он Рохайду не забыл. Вот колдунья и отомстила ей, а сама убежала и дочь бросила.

– Глупости у вас говорят! – отрезала Тамея. – Турия была нашей Сохой!

Пожав плечами, Стека снова отвернулась к стене. Тамея потушила солнечник и легла рядом с Лавидией.

– О чем это вы говорили? – в самое ухо сестре прошептала Лав.

– Ни о чем, спи!

Однако сама Тамея в ту ночь долго не могла заснуть от тревожных мыслей.

Ей вспомнилось то, о чем она подумала и чем не решилась поделиться с Рокой на реке. Тогда эта страшная мысль была туманной, почти неосознанной, но теперь туман как будто рассеивался, и неясная догадка находила подтверждение. Когда Руя рассказала о колдунье, у Тамеи в голове промелькнуло: а не Турия ли это, пропавшая много лет назад? Может, она боялась, что ее узнают, и потому обошла деревню стороной?

«Что, если Онсида из жалости сказала Роке, будто книги по магии принадлежали Рохайде, а на самом деле это книги Турии?» – размышляла Тамея. И тут ее осенило: «Грамоту знают только Сохи! Книги не могли принадлежать Рохайде!»

Но если магией занималась Турия, за что тогда Сурт выгнал Рохайду из дома? А что, если Берония и Стека правы? Может, между Рохайдой и Ульбаном вспыхнула прежняя тохтинская любовь?

Тамея подскочила на кровати как ошпаренная: «Тохтинцы попали в точку: когда Сурт прогнал жену, Турия ее выследила и убила из мести! Вот почему она прячется от сородичей!»

И тут новая догадка пронзила ее: «Когда в деревне протухли яйца и скисло молоко, а потом кто-то напал на Онсиду и убил Сурта, все решили, что это дело рук колдуна из Тмироса. Но в то время поблизости от деревни бродила Турия! Так, может, колдун из Тмироса здесь вовсе ни при чем? Это Турия – колдунья из клана Эста! Получается, что Онсиду пыталась убить собственная дочь?!» – Тамея содрогнулась.

Она поудобнее уселась на кровати. Ночную тишину нарушало лишь тихое посапывание Стеки, ровное дыхание Лавидии да стрекот цвириков в траве под распахнутым окном. «Турия стала злой колдуньей, – решила Тамея. – Она убила Рохайду за то, что та крутила любовь с ее мужем. Потом Турия появилась в деревне, хотела убить свою мать и погубила Сурта. Но за что? – ломала голову девушка. – Может, они видели ее в лесу? Онсида натолкнулась на нее, когда искала ползучий гриб, а Сурт встретил ее на охоте. Потом колдунья ушла в Тмирос. Но зачем она бродила вокруг дома Роки? Соскучилась и захотела посмотреть на дочь? Видимо, Онсида потому и говорит, будто ничего не помнит. Не хочет выдавать Турию».

Тамея легла и заставила себя закрыть глаза. И тут же снова их открыла. «Может, Турия приходила в деревню не только затем, чтобы посмотреть на дочь? Может, они встречались? – От этой мысли волосы встали дыбом. Тамея поднялась с кровати и стала мерить шагами тесную комнату. – В таком случае Рока должна знать, кто напал на Онсиду и убил Сурта! Нет, этого не может быть! Рока с ног сбилась в поисках лекарства для бабушки! С другой стороны, не могла же она выдать мать!»

Тамея отругала себя за нелепые подозрения и снова легла в постель.

На следующий день она проснулась поздно. Голова болела. После завтрака Тамея взяла сеть, собрала угощение для Руи и отправилась на реку. В лазоревом небе не было ни облачка, и лишь на севере по-прежнему поднимались черные клубы дыма.

– Из города кто-нибудь еще выходил? – спросила она у Руи, когда подруга принялась за лепешки.

– Нет, – сказала водяная дива, урча от удовольствия.

Тамея задумчиво глядела на крепостные стены за рекой.

– Что же там все-таки происходит? – пробормотала она.

Водяная дива живо расправилась с последней лепешкой.

– Давай побыстрее наловим рыбы, – попросила Тамея. – Хочу перед обедом немного вздремнуть. У нас сегодня конкурс, а я ночью плохо спала.

– Почему ты плохо спала? – поинтересовалась Руя, вставая с камня.

– Много дурных мыслей в голове бродило, – вздохнула Тамея.

– Надо перед сном в рот воды набрать, тогда спать будешь крепко, – посоветовала Руя.

Час спустя Тамея вернулась в деревню с уловом и сразу же легла в кровать.

Разбудила ее Лавидия:

– Вставай, мы садимся обедать! Мама сварила кашу с фруктами!

Стека, как всегда, недовольно ковырялась в тарелке. В семье Перласа за столом обычно много смеялись и шутили, но с тех пор как в доме появилась гостья, завтраки и обеды проходили в полном молчании. Когда Стека ушла, хозяева стали обсуждать предстоящий конкурс. Неожиданно кто-то громко потопал на крыльце, привлекая внимание. В кухне появилась Рока:

– Там, я зеркало принесла. Посмотрись перед конкурсом, – сказала она после приветствия.

За столом остался один Перлас. Хида, Лавидия и Тамея вмиг забыли о еде. Они бережно передавали друг другу зеркальце и с увлечением разглядывали собственные лица.

– Ой, а я, оказывается, еще красивая! – воскликнула Хида. – Морщинок почти нет!

– Ты лучше посмотри, какая я красивая! – сказала Лавидия.

– На тебя-то я и без зеркала каждый день любуюсь. – Хида засмеялась.

– Ну-ка, – крякнул Перлас, вытирая рот тыльной стороной ладони, – что там у вас? Дайте-ка мне посмотреть!

– Смотри, отец, не испачкай! – предупредила Хида, передавая зеркальце.

Тамея украдкой взглянула на раскрасневшееся от удовольствия лицо подруги. «Если Рока и виделась с Турией, то она и понятия не имела, что натворила ее мать! – подумала девушка. – Но тогда почему Рока не рассказывает мне о встрече?»

– Пора, – возвращая зеркало, сказал Перлас. – Вся деревня, поди, уже на лугу собралась.

Улицы и впрямь опустели, а со стороны луга доносился многоголосый гам. Тамея, Рока, Перлас, Хида и Лавидия поспешили на площадку, где, как и в предыдущий раз, с двух сторон установили лавки. Правый ряд снова достался девушкам, левый – юношам. Зрители столпились на краю лужайки. Тамея с разочарованием отметила, что сидит напротив Кулона, брата Идары. Перед судьями на длинном столе лежало четырнадцать хур и столько же ножей.

– Так я и думала, – шепнула Тамея на ухо Роке, – второй конкурс будет серьезным.

Впрочем, догадаться было нетрудно. Прошлым летом в Сохоте девушки чистили рыбу, следовало ожидать, что на этот раз им придется потрошить хур. В конце концов, для того и проводились испытания – будущие женихи должны заранее знать, каких хозяек приведут в дом.