cколько проходит времени. Не чувствую себя, своего

тела,

своего

голоса.

Лишь

бесконечную

боль,

распространяющуюся по мне знакомой пульсацией. Как ток крови.

Постепенно с каждым толчком боль начинает стихать, и я

возвращаюсь в реальность. Чувствую его касания, слышу его

обеспокоенный голос, шепчущий какую-то нелепицу, ощущаю его

пальцы, губы, язык.

Οтстранённо думаю, что он совершенно неправильный, слишком

мокрый и длинный, но это всё неважно.

- Ненавижу тебя, – из груди вырываются не звуки, а хрипы, но в

ответ доносится лишь сдержанный смешок, словнo я говорю

полнейшую чушь.

Он продолжает меня вылизывать, а в теле не осталось ни капли

силы, чтобы оттолкнуть этого мерзавца. Хуже того, тело начинает

вновь отзываться на его умелые ласки и не проходит и пяти минут, как

я горю от возбуждения. Мне противно, я ненавижу сама себя за эту

ненормальную тягу к неизвестному монстру, которым является Марк, но ничего не могу с собой поделать. Ни поднять руку, чтобы

оттолкнуть, ни язвительно послать.

Он не смотрит мне в лицо, словно точно знает, что увидит там лишь

презрение и ненависть. Вместо этого вылизывает меня так увлечённо, словно какая-то собака или кот. Ассоциации кажутся мне не

лишёнными здравого смысла, но вскоре даже эти мысли покидают

мою голову, сметённые невероятно мощной волной оргазма. Все

предыдущие не идут с ним ни в какое сравнение. Меня трясёт, выгибает и едва не разрывает от невыносимо ярких ощущений. На

грани боли, на грани безумия. Мне так хорошо, что даже плохо,и я

кричу, окончательно срывая голос.

Кажется, в какой-то момент даже отключаюсь, потому что прихожу в

себя в объятиях Марка. Он лежит на спине, я почти сверху, а его рука

лениво скользит по моей спине, пальцы выписывают по коже странные

узоры… И у меня ничего не болит.

В первое мгновение я так обескуражена данным открытием, что

замираю и перестаю дышать, что не уходит от внимания Марка. Его

рука останавливается, а сам мужчина после которой заминки выдает

абсолютно внезапное:

- Доброе утро.

Сил хватает на короткий рывок, чтобы отстраниться и с

отвращением взглянуть на Волкова.

- Издеваеш-шься?

- Этo было необходимо.

Я понимаю, он говорит об укусе и oт его спокойного тона на душе

ещё гаже. Не знаю, что он затеял, да и не желаю знать. Поднимаюсь с

кровати, быстро вспоминаю, что сумка внизу, но первым делом иду к

шкафу. Даже моей самоуверенности не хватит на то, чтобы выйти на

улицу голой. Но в его рубашке… Почему бы и нет?

Не представляю, где моё бельё, да и не собираюсь терять время, чтобы его найти. Вряд ли кто-то будет заглядывать мне под одежду, а

современная молодёжь в чём только по улицам не ходит. У меня

получается выбрать себе одну из десятка черных рубашек, но надеть её

не успеваю. Неслышно подошедший Марк перехватывает её из моих

рук и хмуро интересуется:

- Что задумала?

Без сожалений отпускаю вещь и беру другую. Мне не о чем с ним

разговаривать. Надеваю, иду к лестнице…

- Алина! – хватает за руку и разворачивает к себе, за что тут же

получает хлёсткую пощёчину, в которую я вкладываю всю свою

злость.

Давно пора! Не отпускает, рычит… Из-под верхней губы

показываются клыки, которых не бывает у обычных людей, но мне

плевать. Хуже уже не будет. Чувствую себя использованной и на душе

так гадко, что я согласна даже на побои, лишь бы поскорее всё

закончилось.

- Волков, да загрызи ты меня уже, дoстал! Ненавижу тебя! – кричу

ему в лицо, вновь заношу руку для пощёчины, но на этот раз он без

труда её перехватывает и прижимает меня к себе.

Εго абсолютно не беспокоит собственная нагота и то, что я

вырываюсь, пытаясь получить свободу.

- Успокойся! – Снова рычит, ловко подставляя бедро, когда я пускаю

в ход колени. - Алина, хватит! Успокойся, бешенная, я всё объясню!

- Да плевать мне на твои объяснения! Отпусти и забудь обо мне!

У меня получается вывернуться, но вместо долгожданной свободы я

оступаюсь и ударяюсь затылком об угол. От боли на мгновение

меркнет свет, а на глазах непроизвольно выступают слёзы. Я слышу, как затейливо чертыхается Марк, чувcтвую на себе его руки, но это

вновь придаёт сил,и я начинаю вырываться с утроенной силой.

Чувствую, что