Нажав на сброс, бывший омоновец снова набрав номер.

— Привет, Гена, это я… Все нормально, да… Значит, распоряжения будут такие — доставай наш арсенал, тот, что в зеленом ящике, пару гранат и «кипарис», можно даже без глушака. Будешь нужен мне лично. Завтра, похоже, придется немного пошуметь в самом центре города. Готов?.. Ладно, утром позвоню… Пока…

Опустив стекло на дверце, Кай полной грудью вдохнул ворвавшийся в прокуренный салон автомобиля прохладный свежий воздух с Невы, долгим задумчивым взглядом проводил проехавшую мимо по набережной машину «скорой помощи» с включенной мигалкой на крыше и, повернув ключ в замке зажигания, завел мотор.

«Вряд ли Алтаец, которого ищет вся мусорня города, лично приедет на место встречи со стюардессой, — думал он. — Хотя, зная его натуру, вполне можно предположить и такой вариант. Увидеть смерть врага собственными глазами — это дорогого стоит! Может, и рискнет… Тогда было бы вообще все просто, как три копейки! Ну, а если к Спасу подвалят лишь посланные им на ликвидацию тупоголовые быки, мы тоже внакладе не останемся и за пацанов должок возвернем».

— В отношении нигерийца принято, решение о прекращении всех оперативных мероприятий, — сказал Корнач. — Это приказ из первопрестольной…

Известие о поступившем из самой Москвы распоряжении прекратить разработку черномазого наркодельца Лероя, как и предполагал Логинов, произвело в УБНОНе ни с чем не сравнимый эффект.

Мужики, так долго пытающиеся изобличить проклятого нигерийца в торговле наркотой, плевались от злости и возмущения, поливая столичных генералов крепкими словами, сложенными в длинные тирады.

Всем без исключения было ясно: несмотря на полуофициальную мотивировку, связанную с родством Лероя с нигерийским монархом, отдать такое распоряжение мог лишь тот, кто лично имел гешефт с питерской торговли героином и «коксом».

Круг окончательно замкнулся — все знали правду, но были лишены возможности доказать ее де-юре. Потому что нельзя, и точка.

— Херня! Все равно мы что-нибудь придумаем! — разлив по стаканам оставшуюся водку, махнул рукой Валера Дреев, ставший после ухода Логинова начальником отдела. — Я этому черножопому Устрою райскую жизнь под пальмами! Я его сделаю, как последнего лоха, он у меня еще будет ботинки целовать, поливая их горячими шоколадными слезами! — распалялся, стуча по столу и грозя крепко! сжатым кулаком неуловимому наркодельцу, взмыленный и растрепанный капитан. — Давай выпьем, старик!.. Пошли все… сам знаешь куда!

— Давай, благословясь, — поддержал Логинов, опрокидывая содержимое стакана и закусывая маринованным шампиньоном из банки. — Конечно, достанешь, куда ты денешься. Главное поймать его на такой крючок, с которого он уже так просто не слезет. Если факт налицо, даже приказом из столицы дело не замнешь. Хотя, скорее всего, тоже лажу какую-нибудь придумают, но это уже совсем другое дело, можно и побрыкаться… В любом случае, если в конце концов удастся этого козла посадить, считай, что не зря будешь получать свою будущую ментовскую пенсию.

Тут и звездочки на погоны посыплются, и благодарности от начальства, — подыгрывал Константин, зная характер и честолюбие Дреева.

— Знаешь, а я его возьму и подставлю самым примитивным образом! Затолкаю под сиденье «порша» пакет с «белым снегом», а за ближайшим углом уже будет ждать отряд СОБРа при полном параде! Стоять, руки на капот, кулаком в ухо, мордой в грязь и далее — по традиционной схеме… Просто и со вкусом, а?

Главное — закрыть, а там…

— Оно, конечно, можно и так, — пожал плечами Логинов, закуривая сигарету, — Только порошка в таком случае много надо, не меньше упаковки. Иначе Лерой запросто может заявить, что, дескать, в вашей стране употребление «дури» — дело сугубо добровольное и неподсудное, а то, что вы, грозные и страшные дяди в камуфляже, нашли его смехотворную заначку в два грамма, для прокурора и выеденкого яйца не стоит. И если нечто похожее в результате твоей подставы случится, тогда уж точно мало не покажется… Большие звезды, прикрывающие задницу Лероя, начнут метать громы и молнии в наших отцов-командиров, а те, будь спокоен, в свою очередь отыграются на тебе по полной программе.

— Значит, нужно раздобыть килограмм, — спокойно, с расстановкой сказал Дреев, не спуская с Кости блестящих то ли от водки, то ли от азарта серо-зеленых глаз. — И тогда он уже не отвертится. Потому как ни одному облеченному властью мудаку не придет в голову, что кто-то сильно шизанутый из УБНОНа может просто так взять и ради подставы «спалить» товара на двести кусков «зеленых»! Да и где бедным питерским ментам с башлями, равными оплате одного суточного дежурства американского копа, взять столько неучтенного порошка?!

— И где же ты, если не секрет, собираешься искать такую прорву героина? — недоверчиво улыбнулся Логинов.

— Надо подумать, — невозмутимо, словно речь шла о коробке «сникерсов», бросил Дреев. — Была бы цель, а способ мы обязательно найдем! Поскребем по сусекам, глядишь — чего и обнаружится!

— Дерзай! Если что, можешь всегда рассчитывать на мою дружескую поддержку!

А сейчас мне пора, надо еще немного поковыряться в бумагах, которые подсунул генерал.

— Ну что же, насчет Лероя — ловлю тебя на слове. Понадобишься — выдерну среди ночи прямо в трусах, понял? — Дреев крепко стиснул широкую жилистую ладонь друга.

— Яволь, герр офицер, натюрлихь, — бросил на прощание Костя, сделав соответствующее движение Рукой, за которое Корнач с его хрестоматийными понятиями о чести и родине наверняка не ограничился бы только устным порицанием.

Покинув отданное операм из УБНОНа тесное помещение, Логинов прошел по выстланному ковровом дорожкой коридору, свернул на лестницу и поднялся на этаж выше, где находился его персональный кабинет.

Зашел, запер дверь изнутри и, достав ключи, открыл вмонтированный в стену сейф.

Там, на полке, лежала объемистая папка с материалами по наемному убийце по прозвищу Ворон, которую сегодня утром передал ему генерал и с которой предстояло ознакомиться как можно более детально.

Диана наконец сдалась:

— Ну и что от меня требуется, чтобы мы разошлись по-хорошему?

— Позвони Герману Иванько, — объявил Ворон, — и пригласи его на разговор со мной. Прямо сейчас. Больше ничего. Остальные условия примирения мы обсудим уже непосредственно с ним. Кстати, деньги со счета «Наследия» уже за бугром или еще здесь, в Питере?

— Все здесь, наличными, в банковском сейфе «Информбанка», — упавшим голосом призналась Диана. — Правда, штук пятнадцать-двадцать мы уже потратили, так, по мелочам… Все-то хоть не забирай, майор, будь человеком! Договорились?

— Я же русским языком сказал — финансовые вопросы тебя уже не касаются! — жестко напомнил Ворон, протягивая телефон танцовщице. — Скажи ему, что я не какой-нибудь дешевый выскочка, решивший погреть руки на шантаже, а кадровый офицер ФСБ. Но сдавать его прямо с места в карьер не собираюсь. Вообще не собираюсь, если он выкажет благоразумие…