мешки, вес которых составляет около ста пятидесяти килограммов. Их грузят по два на каждого верблюда. Караван идет в глубь Судана, где на одном из крупных суданских рынков соль обменивают на просо, ткани, чай, сахар.

Для бэле характерен ярко выраженный патриархат. Отец имеет абсолютную власть над судьбой дочери. Если даже отцы и будут стараться учитывать склонность своих дочерей, то только до тех пор, пока с этим не связаны материальные потери. В области Эннеди «не женятся», а «покупают себе жену». Этим, собственно, все сказано. За скот, который он оплатил в качестве выкупа, муж требует от жены соответствующей компенсации в форме отработки. Фактически именно на женщин взвалена вся тяжелая работа. Даже хижины строятся женщинами. После свадьбы жена становится собственностью мужа. Он может жестоко с ней обращаться, бить ее, не кормить, заставлять ходить в тряпье — никто не привлечет его за это к ответу. Если отец попытается заступиться за дочь, то зять может ответить ему: «Верни мне мой скот и бери обратно дочь». Это аргумент, перед которым капитулирует большинство отцов.

Относительно числа жен никаких ограничений нет, но цена невесты высока (около двадцати пяти голов скота). Поэтому большинство мужчин имеют одну-две жены. Без каких-либо затруднений может вторично выйти замуж лишь разведенная женщина, но не вдова. Это связано с тем, что «покупка» жены дело не только одного мужчины: очень часто свою лепту вносит вся семья. Поэтому после смерти мужа вдова не обретает свободу, а переходит к брату умершего. Если она захочет выйти замуж за кого-нибудь другого, то ее отец должен вернуть уплаченный за нее выкуп и только тогда «развести» с умершим.

Большинство детей бэле не получают воспитания в пашем понимании. Есть только одна школа в Фада, которую в основном посещают дети купцов, ремесленников и солдат. До пяти лет дети живут с матерью, потом они сопровождают старших братьев и сестер на пастбища, сами учатся ухаживать за верблюдами и коровами. Мальчикам в возрасте десяти-двенадцати лет делают обрезание. Потом они получают оружие, одежду и все права мужчин. Озорство и детские проделки свойственны детям бэле, однако не в такой мере, как в Европе. Дети с раннего возраста самостоятельны, часто пасут свои стада на расстоянии дневного перехода от ближайшего селения, питаясь молоком, мелкими ящерицами, кузнечиками и т. п. Вооруженный лишь небольшим копьем, мальчик-пастух практически беспомощен перед хищными зверями, а иногда и ворами, уводящими верблюдов. Как правило, когда к стаду приближается кто-нибудь чужой, пастухи прячутся. Я думаю, что этот страх перед опасностями африканского буша отнял у детей свойственный им оптимизм. Каждый мальчик-бэле с нетерпением ожидает момента, когда после обрезания он будет принят в общество взрослых. С этих пор ему больше не надо пасти стадо, он не должен уже беспрекословно выполнять причуды и приказы взрослых. Он чувствует себя в безопасности в обществе молодых воинов одного с ним возраста, может участвовать в торжественных обедах в честь гостей, а не довольствуется отбросами. Молодой воин имеет право на стакан чая, участие в дальних торговых поездках. Теперь он часто флиртует с девушками у источника.

Девочкам в возрасте восьми лет наносят татуировку на щеки. Опытная женщина вначале намечает будущие шрамы на коже с помощью сажи, а потом небольшим ножом делает надрезы. В раны втирается сажа, которая, по-видимому, несколько замедляет заживление, в результате чего возникают желаемые широкие темные рубцы. Чаще всего татуировка проходит без осложнений, но иногда случается и заражение крови. Как только девушки достигают половой зрелости, им делают темно-синюю татуировку на губах. Несколько девушек одного возраста собираются в хижине, построенной специально по этому случаю. Шипами акации им прокалывают губы и красят черной краской и сажей. Пока раны не заживут, девушки живут под строгим надзором в хижине, куда не может войти ни один мужчина. С этого времени они одеваются в одежду взрослых женщин и считаются невестами.

Во главе каждого племени бэле стоит предводитель, который, однако, не обладает абсолютной властью. Его скорее можно назвать «primus inter pares»[15]. Строгая племенная организация отсутствует, лишь в период отражения вражеских набегов члены племени организуются в более тесное сообщество. Собственно, носителями социального порядка являются кланы. Все члены клана происходят от одного общего предка, они живут в том же районе, где он родился, каждый клан имеет своего предводителя и свой тотем. Такими тотемами чаще всего бывают звери, которых нельзя убивать и есть их мясо. Нарушение табу тотема должно повлечь за собой болезнь или смерть.

До исламизации области Эннеди, которая произошла не более пятидесяти лет назад, «великий предок», основатель клана, был центральной фигурой религиозной жизни. «Дух» основателя клана чаще всего избирал местом своего пребывания большое дерево «тели» (Acacia albida), пещеру или скалу. Хотя могила предка, как правило, не известна, все же известно место, где располагался его «хутор». Эти древние поселения можно определить по развалинам жилищ (круглые низкие каменные стены) и курганным захоронениям. Никто, конечно, не знает, кто покоится под курганами. Дерево «тели», пещера или скала становятся символом предка клана. Под каждым «тели», в каждой пещере, на каждом камне— пусть даже и в чужих краях — ему можно принести жертву, к предку обращаются по всем вопросам. В жертву обычно приносится овца, а в случае большой просьбы бычок или верблюд, который съедается всеми присутствующими с соблюдением соответствующего ритуала. Если предок «исполняет» обращенную к нему просьбу, то ему приносится благодарственная жертва.

Кроме того, бэле верят в высшее существо, в бога на небесах, который стоит над предводителем клана. Его нельзя себе представить и даже конкретно ощутить; нет смысла обращаться к нему с просьбой или приносить ему жертву. Он стоит выше всех вещей, он далек от людей, даже сам предок клана не имеет с ним связи.

Не только у бэле, но и по всей Сахаре верят в «дурной глаз» — демоническую силу, которой некоторые обладают от рождения. Опа может быть унаследована от отца или от матери. Есть целые кланы, у членов которых «дурной глаз». Человек с «дурным глазом» называется у бэле «оньо». Оньо своей похвалой наводит порчу. Если оньо завидует человеку, у которого хорошая верблюдица, то говорит: «Эта верблюдица хороша». Вскоре животное заболевает и подыхает. Если он позавидует кому-нибудь из-за нового платья, то оно сгорит. Оньо лишает женщин молока и вызывает прежде всего' болезни глаз. Любой бэле очень боится «дурного глаза». О нем избегают говорить, назвать кого-нибудь «оньо»— тяжелейшее оскорбление. Во всяком случае одно это слово вызывает кровавое столкновение.