Тело Хелен раз за разом повторяет архаические паттерны. Ее страх и ее ярость/гнев физически подготавливают ее к нападению, но эти импульсы остаются неотреагированными, и патологические последствия очевидны. Она околдована физически и психически.

Психология такой женщины, как Хелен, в период детства и подросткового возраста очень сходна с психологией девушки, страдающей анорексией, какими бы различными ни были физические симптомы. При обеих патологиях девушки скованны, слишком уступчивы, они слишком жаждут соответствовать ожиданиям родителей, даже реализовать их не прожитые жизни. Лишенные возможности следовать своим собственным желаниям в детстве, они, в конце концов, восстают, бунтуют и начинают проявлять склонность к упрямству и высокомерию. Те и другие жаждут контроля и стремятся обрести его посредством отказа от пищи. Их одержимость проявляется в форме цикличных, регулярных периодов голодания и переедания. Аноретичка учится завоевывать внимание и восхищение путем потери веса. Она радуется своей собственной силе духа, превращаясь в обтянутый кожей скелет, и чувствует себя более желанной в обществе. Сидящая на диетах толстая девушка-подросток приходит в уныние из-за того, что ей не удается похудеть, она то объедается, то голодает, и учится воспринимать себя как безобразную, малодушную, трусливую неудачницу в глазах своей семьи и сверстников. Ее жизни ничто не угрожает, в то время как ее ровесница, страдающая анорексией, может умереть, но она живет без надежды, разрушаемая глубоким чувством собственной моральной неполноценности и абсолютного поражения.

Не следует недооценивать желание смерти у индивидов с первичным ожирением. Это другая сторона неистового желания жизни, сексуальности, всех дионисийских страстей, для которых созданы их мощные тела, но в которых им отказано этим обществом. Периодические приступы переедания представляют собой архаическое выражение их демонстративного неповиновения аполлонийской дисциплине, которую они вынуждены соблюдать день за днем. Очень важно отметить, что две женщины из группы с первичным ожирением, которые выглядели здоровыми и полными жизни, когда мы проводили исследование пять лет назад, умерли от рака женских органов. В обоих случаях ожирению сопутствовала неспособность устанавливать связь со своей собственной фемининностью. Обе принадлежали к интуитивному типу, отличались умом и были сверхчувствительными. В ретроспективе их высказывания звучат особенно горько:

Я знаю только то, что я была худой, когда надеялась, и была толстой, когда была в отчаянии.

Я ем и набираю вес, и я больше не чувствую напряжения. Теперь я толстая, но неудовлетворенная. Я ловлю себя на том, что снова мечтаю о муках, диеты, о страдании духа, потому что в этом состоянии я чувствую, что расту. Я чувствую себя виноватой, пребывая в этом мертвом, толстом состоянии. Должен же быть какой-то способ быть худой и не испытывать при этом мук излишнего самоконтроля. Это нездорово — желать возвращения страданий, чтобы почувствовать себя живой.

Обе чувствовали себя жертвами «Черного Нечто» — того отчаяния, символом которого явилась их полнота. Неизвестный демон, владеющий ими всю жизнь за счет их ожирения, в конце концов показал свое истинное лицо в их заболевании раком.

Расселл А. Локхарт в работе «Рак в Мифе и во Сне» пишет:

Возможно, ни в одном другом случае индивид так не переживает, не чувствует столь глубоко значение слова «автономный», как в случае рака, атакующего, захватывающего его и пожирающего его жизнь. При этом заболевании индивид противостоит истинному Другому, могущественной божественной силе, угрожающей всему его существованию…Я считаю, что определенные формы рака связаны с некоей отвергнутой, лишенной заботы или разрушенной частью самости индивида; соответствуют чему-то тому, чему в психике человека и его теле не было позволено жить, не было позволено расти. Рак проживает жизнь чего-то не прожитого[60].

В той же статье он цитирует Юнга:

Я на самом деле видел случаи, в которых карцинома возникала тогда… когда человек останавливался в некоторой важной точке своей индивидуации или не мог преодолеть препятствие. К сожалению, за него этого никто не может сделать, и заставить его нельзя. Должен начаться процесс внутреннего роста, и, если сама природа не проявит эту спонтанную творческую активность, исход может быть только фатальным…В конечном счете мы все где-то застреваем, так как все мы смертны и всегда остаемся лишь частью того, что мы есть в целом. Целостность, которой мы можем достичь, очень относительна[61].

В тех случаях, когда тело переживается как помеха, как препятствие, которое невозможно преодолеть, а «спонтанная творческая активность» оторвана от природы, психика вынуждена нести неизбежно фатальное бремя.

Новаторские работы Кэннона были продолжены специалистами, обнаружившими, насколько сложно организовано гомеостатическое равновесие. В работе «Эмоции и телесные изменения» д-р Фландерс Данбар подытоживает клинические исследования и делает вывод:

Мы выяснили, что эндокринно-гормональная система работает как транслятор, переводчик ритма нервной системы в ритм метаболизма и наоборот…Повторные исследования доказали, что по замыслу природы любые эмоции должны немедленно приводить к физической активности, и когда этого не происходит, в кровь попадают отравляющие вещества…Когда причина, изначально вызвавшая это состояние тревоги, устранена, физическое состояние могут успешно лечить бактериологи и эндокринологи[62].

Исследователи склонны соглашаться, что, хотя эндокринная дисфункция не вызывает неврозы или психозы, она реально усиливает конституциональные предрасположенности к ним. Эндокринологическое лечение — всего лишь выщипывание ботвы сорняков, без удаления корней. Чем раньше вырвать корни, тем меньше опасность появления постоянного органического или психического дефекта. Затянувшийся конфликт приводит к стойкому нарушению эндокринной секреции, которое может вызвать вторичные патологические изменения в органах. Только относительно свободная от конфликтов личность будет иметь гармоничный метаболический гомеостаз.

Многие исследования фокусировались на пищевых привычках больных ожирением. Исследователи медицинского колледжа в Вермонте в 1971 г. предприняли попытку изучить ожирение, обратившись с просьбой к студентам-добровольцам с нормальным весом намеренно переедать. Они обнаружили, что эти студенты с трудом смогли набрать 10 % от своего веса и при этом степень их активности не изменялась. Для продолжения своего исследования они решили пригласить добровольцев из тюрьмы штата, которые могли оставаться физически неактивными и за счет этого набрать больший вес. Это исследование показало, что набор веса зависит не только от самодисциплины, но причина скорее кроется в «глубоко спрятанной и часто наследственной проблеме психологической контроля»[63]. В связи с тем что все эти добровольцы сбросили свой набранный вес так же быстро, как люди с ожирением его набирают вновь, учеными был сделан следующий вывод: