— Не смущайся. Поговори с ним о самых обыденных вещах: например, о погоде или ленче в ресторане Лоренцо. Если понадоблюсь, я в коридоре…

Когда дверь палаты бесшумно захлопнулась, девушка вновь повернулась к отцу.

— Я рада быть здесь, папа, — сказала она, беря его за руку. — Я останусь с тобой до тех пор, пока ты нуждаешься во мне: мама бы этого хотела…

Алан Блейк опять моргнул в ответ на ее последние слова. А может, ей только показалось? Нет, это произошло на самом деле! Кроме того, на долю секунды его пальцы дрогнули, а потом, словно устав от разговора, он закрыл глаза.

— Мне жаль, что ты прикован к постели, — прошептала Даниэлла. — Могу себе представить, как ты ненавидишь свое теперешнее состояние, папа… Не сдавайся, борись — и ты обязательно выиграешь эту битву! — Подчиняясь внезапному порыву, она наклонилась и поцеловала его в щеку. Сейчас мне надо уйти, но завтра я вернусь и принесу CD-диски с твоими любимыми операми.

Карло Росси и раньше был свидетелем множества личных трагедий, но с такой ситуацией, как у Даниэллы Блейк, ему никогда еще не приходилось сталкиваться. Разумная молодая женщина не умеет общаться с собственным отцом, потому что, судя по ее рассказам, они абсолютно несовместимы!

Какой одинокой она была в детстве, и сколько чудесных мгновений упустил Алан Блейк, отказавшись принимать участие в жизни своего единственного ребенка! У Карло просто в голове не укладывалось, как этот человек мог так поступить. С тех пор как умерла Карина, сам он жил только ради дочери. Анита стала для него всем: солнечным светом и звездами в ночи.

А потом в его жизни появилась Даниэлла очень привлекательная, но на редкость неприступная молодая женщина, мгновенно заинтриговавшая его. Спустя какое-то время он понял, что за маской равнодушия скрываются глубокие душевные раны, и смог увидеть трогательные стороны ее характера, покорившие его раз и навсегда. Карло уже очень давно не испытывал ничего подобного. Другие красивые и безотказные женщины, с которыми он встречался после смерти любимой жены, остались в его памяти лишь яркими вспышками в череде трудовых будней нейрохирурга.

А Даниэлла Блейк, не прилагая никаких усилий, быстро стала неотъемлемой частью его жизни, днем и ночью пробуждая в нем первобытные инстинкты и желания.

Карло Росси нервно мерил шагами коридор, готовый в любой момент прийти Даниэлле на помощь. Наконец она вышла из палаты. Но вместо того, чтобы подойти к нему, девушка прижалась лбом к прохладной стене и замерла. По коридору то и дело проходили больные, медсестры, врачи и Карло совершенно растерялся, не зная, что делать. О его симпатии к Даниэлле наверняка уже всем известно, а значит, дальше притворяться просто глупо, но, с другой стороны, как главврач, он должен строго соблюдать установленные в больнице правила, показывая положительный пример подчиненным…

Карло и не заметил, как к нему подошла Зара Брунелли.

— Надеюсь, ты не попадешься на этот трюк, прошептала она. — На самом деле синьорина Блейк не настолько уязвима, какой хочет казаться, это всего лишь умело разыгранный спектакль. И мотивы ее поступка очевидны. Действительно, почему бы не использовать трагедию себе на пользу?

— Что ты такое говоришь? — Доктор Росси с большим трудом скрыл негодование за ледяным спокойствием. — Неужели ты думаешь, что Даниэлла равнодушна к тому, что происходит с ее отцом?

— Признаю, она играет свою роль очень убедительно. Но вспомни, сколько времени прошло, прежде чем эта «преданная дочь» оказалась у постели больного родителя? Конечно, после несчастного случая у нее повреждена лодыжка и остались синяки, но синьорина Блейк больше не нуждается в том, чтобы ты или я прыгали вокруг: согласись, ее здоровье сейчас вне опасности. Зачем попусту драматизировать?

Карло изо всех сил старался оставаться спокойным:

— Никогда не думал, что тебе чуждо чувство сострадания, Зара…

— Поверь: я, как и ты, умею сочувствовать людям, — уверенно парировала она. — Но между нами есть существенное различие. Помогать тем, кто в этом действительно нуждается, — вот мой девиз. А ты растрачиваешь эмоции на женщину, которая этого не стоит. Ее единственная цель — максимально использовать сложившуюся ситуацию! — Доктор Брунелли перевела дыхание и продолжила: Откровенно говоря, ты идешь по краю пропасти, Карло, и сам же усугубляешь свое положение: медперсонал все замечает и сплетни распространяются по больнице со скоростью лесного пожара…

— Мы уже это обсуждали, Зара. И я больше не склонен откровенничать с тобой на эту тему, — резко ответил он. — Спасая мою единственную дочь, Даниэлла Блейк подвергла свою жизнь смертельной опасности! Естественно что я в неоплатном долгу перед ней.

— С этим никто не спорит, но существует множество других способов отблагодарить человека, чем тот, который выбрал ты…

Краем глаза Карло заметил, что Даниэлла, справившись с чувствами, медленно пошла по коридору. Дойдя до его конца, она попыталась открыть дверь.

Кивнув в ее сторону, Карло сказал Заре:

— Как ты думаешь, могу ли я — врач, дававший клятву Гиппократа, — бросить одного из своих пациентов на произвол судьбы в незнакомом городе, где у нее нет ни родных, ни друзей, способных позаботиться об ее здоровье?

Зара Брунелли с шумом захлопнула блокнот.

— У меня просто нет слов!

— Вот и не трать зря драгоценное время, а лучше направь нерастраченную энергию на пациентов, которые в ней особенно нуждаются!

Карие глаза ассистента доктора Росси удивленно распахнулись.

— Впервые за столько лет совместной работы ты говоришь со мной так неуважительно и резко.

Удивительно, как быстро эта женщина настроила тебя против верного друга и коллеги! Она околдовала тебя, Карло!

Он знал, где искать Даниэллу, и не ошибся: она стояла у окна в приемной и о чем-то размышляла.

Услышав его шаги, девушка обернулась — и по знакомой маске равнодушия, застывшей на ее лице, Карло сразу понял: случилось нечто непредвиденное.

— Я рада, что ты здесь, — сообщила она. — Нам нужно поговорить…

— А разговор может подождать, пока я осмотрю тебя?

— Нет. Этот вопрос нужно решить немедленно.

Карло закрыл за собой дверь, чтобы им никто не мешал, и подошел к окну:

— Я слушаю…

Спокойный уверенный взгляд его серых глаз, казалось, смутил ее. Стараясь не смотреть на него, Даниэлла нервно теребила пальцами ремешок наручных часов.

— Думаю, мне следует жить в другом месте. Если я останусь в твоем доме, ситуация будет только усугубляться… Кое-кто очень недоволен происходящим.

— Ты имеешь в виду Зару?

— Да, помимо прочих, — поколебавшись, кивнула Даниэлла. — Я видела, как вы разговаривали… на повышенных тонах. Обо мне, не так ли?

— Даниэлла, я…