— Интересно. И как она проявляется, эта сила?

— Дверь могу, например, запертую плечом вышибить. Запросто.

— А человека убить? Врага?

— Врага, наверное, могу.

— А того, кому успокоение надо?

— Не знаю. Не пробовал.

— Когда сильно нервничаете, в каком вы состоянии? Помните потом что-нибудь?

— Не особо. Это импульс. Чувствуешь себя ружьем после отдачи. Сначала будто выстрелил, а потом назад отбросило. Вы мне таблеток не выписывайте. Не помогает. Я лучше в коридорах полчаса посижу, и успокоюсь. Может, мне не везет просто? А?

— Как вы себя сейчас чувствуете?

— Вроде бы полегче. Полегче, да.

— Вы должны ко мне приходить и дальше. По крайней мере, два раза в неделю.

— Да. Я понимаю.

— Если у вас нет денег…

— Деньги есть. Жена умерла, так наследство осталось. Матери ее квартира. Я квартиру продал и живу. Только не так уж много осталось, если Варягину дать, так ему не хватит.

— Отчего умерла жена?

— Из окна упала.

— Из окна?!

— Мыла стекло весной, как раз под Пасху, года три назад, и упала.

— А вы что в это время делали?

— Телевизор смотрел. Виноват.

— Вас в милицию вызывали?

— Само собой. Как же? Если несчастный случай произошел, всегда вызывают.

— И какой вердикт? Вас пытались в чем-то обвинить?

— Да куда там! — Борисов махнул рукой. — Кому надо обвинять, если несчастный случай! Дело-то в милиции не так просто открывают. Ну, упала и упала. Таблеток моих напилась.

— Таблеток?

— Ну да. Понервничала, и напилась. Все насчет моей работы переживала. Меня как раз с очередного места попросили. Ну, Валентина и распсиховалась. Женщины, они такие. Таблеток-то больно много выпила, полезла окно мыть, да ее на солнышке и сморило. Десятый этаж… Два часа я у вас сижу. Пойду уже.

Люба машинально взяла протянутые двести рублей.

— Может, вы больше берете? Я могу…

— Нет-нет. Все в порядке. Все в полном порядке.

— Когда мне в следующий раз?

— А когда у вас есть свободное время?

— Да в пятницу.

— Очень хорошо.

— В пять часов?

— Пусть будет в пять.

— Так я вас того… Проблемами своими не шибко загрузил?

— Всего хорошего, — Люба не выдержала и улыбнулась. Какой странный человек! И эта странная история, с таблетками, с его женой…

… — Обостренное чувство справедливости, -сказала она вечером Стасу

— Что-что?

— Я говорю, что обостренное чувство справедливости тоже может привести человека к преступлению. Тебе не кажется?

— Мне кажется, что в эти выходные мы никуда не поедем. То есть, на дачу. Погода портится.

— Значит, о работе не желаешь разговаривать?

— О твоей или о моей?

— Ну, о моей мы никогда не разговаривали, а вот о твоей…

— Мне не нравится твой тон.

— Почему?

— Такое чувство, что ты собираешься вскрыть мне череп и посмотреть, что творится в моей бедной голове. Я на трепанацию не напрашивался. Оставь это.

— Как хочешь. Не поедем, так не поедем. Людмилу будем по телевизору смотреть.

— Все-таки, некоторым в жизни везет, а?

— Кто себя везет, тому и везет.

— Мудро. Сама придумала?

Люба чуть тронула его мягкие волосы. В самом деле, что это она? Все о работе, да о работе. Вкусненького ему что ли приготовить?

— Иди уж телевизор смотреть, я Люське позвоню.

Почему-то все время хотелось набрать прежний номер. Никак не могла привыкнуть к тому, что лучшая подруга переехала в новую квартиру. Вот только стало ли у нее меньше проблем?

Гудки.

— Алло?

— Здравствуй, Петя.

— Здравствуйте, тетя Люба. Вам маму позвать?

— А она дома?

— Дома. — Издалека голос подруги: «Меня? Дай сюда!»

— … Любаша? Это ты?

— Да. Как твои дела?

— Вот уж сразу о делах! — Люська-Апельсинчик была в своем репертуаре. Стало ли меньше у нее проблем, пока неизвестно, а вот чувства юмора не убавилось, это точно.

— Как твои? Как муж, как сын?

— Кушают хорошо, — хихикнула Люська. -А хороший аппетит — признак душевного равновесия. У тебя что-то случилось?

— Вроде бы нет.

— А я уж думала, мне надо опять кого-то выслеживать. С тех пор как одно приключение принесло мне удачное замужество, а второе славу и любимую работу…

— Во второе ты сама ввязалась.

— Так вот с тех самых пор я не против. Хотя, чего еще желать? Разве много денег, чтобы с долгами рассчитаться?

— Слушай, ты водишь машину?

— Машину? Пока нет.

— Ну и слава богу.

— Сережа водит.

— Нет, Сережа не подойдет.

— Вообще-то у меня есть права. Я вожу машину, только муж свою не дает.

— Нет, Люсенька, не надо. Кстати, как поживает твоя знакомая?

— Какая знакомая?

— У которой депрессия на почве несчастной любви?

— Ах, Лариса! Ничего себе поживает. Только она не знакомая, просто соседка по лестничной клетке. На новой квартире, куда мы переехали. Надо же налаживать контакты. О чем жалею, так это о прежних соседях. Так мы здорово общались!… Слушай, ты в гости, когда приедешь?

— Так ты же все время занята.

— Это ты все время занята. Короче, приезжай. И Лариса зайдет. Не знаю, как там у нее с любовью, но насчет поддержать компанию все в полном порядке. Компанейская баба.

— Слушай, я у тебя спросить хотела: что бы такого вкусненького приготовить?

— Вкусненького? У тебя новый любовник, что ли?

— Нет, пока старый.

— Ну и на кой черт его вкусно кормить, если никак предложение не сделает? Ты, наоборот, не давай ему есть, пока в загс не отведет. Послушай совета женщины, которая побывала замужем бессчетное количество раз.

— Так и не отведет никогда, если не накормлю.

— А ты по вечерам рассказывай, какие знаешь замечательные бабушкины рецепты…

— А то он не в курсе, что я готовить не умею!

— Господи, ну сделай вид, что притворялась до сих пор! Ты, Любаша, прямо как ребенок! Нет, тебе непременно надо приехать ко мне в гости! И как можно быстрее! Я тебя проинструктирую, а то период ухаживания у твоего Самохвалова слишком уж затянулся.