В этой главе я расскажу вам свою историю изучения языков и что из этого вышло. Глава получилась длинной, запаситесь попкорном. В конце вас ждет подробный чек-лист по эффективному обучению языку. Я с любовью собрала его для вас, основываясь на своем, порой горьком, опыте.

Не знаю, в какую страну вас занесло. Меня судьба закинула в Германию, в город Ахен – бывшую столицу Карла Великого, цитату которого я использовала в начале этой главы.

И, конечно же, немецкого языка я сроду не учила. Ах, как прав был папа, который в мои школьные годы однажды принес русско-немецкий словарик для путешествий.

«Учи, дочка!» – сказал он, а я вежливо взяла томик и сразу отправила его в ссылку в книжный шкаф. Если папина душа что-то и почувствовала насчет моего будущего, то моя осталась глуха и строптива.

Когда и мама намекнула, что неплохо было бы поучить немецкий по книге, мое терпение лопнуло.

«Немецкий?! Фу, не хочу лаять и гавкать!» – воспротивилась я. Этот язык мне никогда не нравился. Зато я боготворила французский и зачитывалась Толстым. В его романах прекрасная и томная знать так и сыпала красивыми словечками, а порой и целые диалоги шли на модном по тем временам французском языке.

Сначала был французский

В моих глазах грубый немецкий проигрывал французскому во всем. Я слушала песни Шарля Азнавура и Джо Дассена, любила Милен Фармер и Заз, чей хрипловатый голос так напоминал звуки саксофона.

Франция для меня ассоциировалась со всем самым лучшим и красивым. Я пересматривала «Амели», мечтала увидеть Париж и все его прелести, зачитывалась Гюго, а иногда уходила так далеко в своих планах, что уже училась в Сорбонне. В общем, вы поняли.

Я грезила страной круассанов и верила всем рекламным образам, которые мало совпадают с реальным Парижем.

Дошло до того, что на младших курсах университета я полгода отходила на курсы французского языка. Выучила песенку про мост, на котором танцуют, научилась читать и представляться по имени. Остальное вскоре благополучно забыла.

Нездоровые ассоциации с языком

Немецкий всегда казался мне каким-то деревянным и даже комичным языком. По крайней мере, именно так представляли немцев в телешоу и сериалах.

Ну и конечно, я была отчасти воспитана на патриотичных военных фильмах, где немцы были представлены сами знаете как. И речь их вызывала страх, ненависть и отвращение.

Иногда я вспоминала истории маминой подруги. Тетя Света уже давно жила в Германии с пожилым мужем и его сыном от первого брака. Ее супруг был немцем до мозга костей и периодически выносил мозг абсурдным для русского человека поведением.

Помню, что, когда тетя Света только переехала, она нервно реагировала на немецкую речь. Однажды, когда муж на прогулке громко и раздраженно крикнул «Halt!» (стой!), тетя Света сжалась и испуганно подняла руки. Она была как раз из того поколения, что знало немецкий по фильмам о войне.

Однажды тетя Света пришла домой очень довольной. Ей удалось купить на распродаже чудесное пальто за сущие копейки! Ее муж был довольно богат, но ужасно бережлив. И тете Свете очень захотелось похвастаться и показать, как она умеет экономить деньги. Вбежав в комнату, она радостно продемонстрировала своему Йозефу обновку: «Смотри, какая я экономная, купила пальто с большой скидкой!» Но вместо похвалы тетя Света услышала резкое: «Ты была бы экономной, если бы вообще ничего не купила и деньги остались в кошельке. Вот что значит экономия!»

Ну и все в таком духе. Наслушавшись этих историй, я не горела желанием связываться со скупыми немцами. Мое знание языка ограничивалось лишь маленьким диалогом, которому научил меня дядя.

Когда я была совсем маленькой, он любил угощать меня чем-то вкусным: мороженым, конфеткой, сгущенкой. А когда угощал, то всегда спрашивал: «Гут?», на что я удовлетворенно отвечала: «Зер гут!», и продолжала уплетать сладкое за обе щеки.

Вот и все мои познания. Дырка от бублика и та выглядела бы значительнее.

А потом был иврит

Я до последнего не хотела браться за немецкий. В пору активных ухаживаний моего будущего мужа я учила очень экзотичный и сложный язык. Это был иврит. Меня завораживала мысль о том, что Толстой читал Библию в оригинале, потому что владел этим древним языком.

Мне хотелось понимать больше и тоже прикоснуться к оригиналу. А потом меня и вовсе увлекла еврейская жизнь с шаббатами, кошерной едой и удивительной мудростью этого народа.

Я учила язык сначала с репетитором, а потом в Израильском культурном центре при посольстве. У нас была большая группа и двухчасовые занятия раз в неделю. Учеба была бесплатной и безумно интересной. Все благодаря преподавателю Каролине. Лучше учителя я не встречала ни до, ни после.

Высокая, с огненными рыжими волосами и игривой улыбкой, она напоминала мне волшебницу. Секрет Каролины был в том, что параллельно она преподавала языки школьникам и работала с нами, взрослыми людьми, по похожей методике. Каролина знала много языков, это была ее страсть.

Наверняка вам знакома фраза «Найди себе работу по душе, и тебе не придется работать ни дня». Видимо, это и случилось с Каролиной. Она умела так подать нам материал, что время занятия проходило незаметно. А мы, студенты, взрослые дяди и тети и даже пенсионеры, вовсю пели дошкольные песенки и с удовольствием смотрели программы для малышей на иврите.

Каролина была учителем энциклопедической начитанности и часто приправляла пресное тесто теории специями из своих тайников знаний. Мое богатое воображение благодарно отзывалось на эту пищу, и дело наконец пошло.

Поначалу я натурально рыдала над буквами, которые никак не хотели превращаться в слова. Или над словами, которые никак не хотели превращаться во что-то осмысленное, потому что я не могла их прочитать. Это были какие-то таинственные закорючки, значение которых я постоянно забывала.

Чтобы понять мою боль, просто вбейте в Гугле «Текст на иврите». Этот язык нельзя понять или прочитать интуитивно.

Грубо говоря, если вы знаете английский, то, увидев испанский, итальянский или немецкий текст, хотя бы узнаете буквы и сможете понять, где глагол, а где существительное. С ивритом так не получится. Там вообще все непонятно. Читаешь справа налево, буквы – словно из древних книг заклинателей.

Загвоздка состояла еще и в том, что в этом языке очень важна огласовка. Поясню: в слове пишутся только согласные буквы, а о наличии гласных можно только догадываться. Если есть огласовка (дополнительные палочки, точечки), то становится чуть легче. Но на первых порах узнать, как же звучит слово, очень трудно.

Помню, как в очередной раз корпя