Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как ни печально, но приходится признать, что попытки как в Берлине, так и в Софии активизировать подполье по линии военной разведки и НКВД путем засылки связных провалились, закончились трагически.
Осенью 1941 года мы упорядочили информационно-аналитическую работу Особой группы — 2-го отдела. Это направление возглавили ветеран ИНО Д. Федичкин и Е. Модржинская. Я подписал специальное указание территориальным и прифронтовым органам госбезопасности, уточняющее, какого характера должна быть разведывательная информация, представляемая в Центр. Практически это было дополнение к инструкции, появившейся еще в апреле 1941 года. Разведке на местах предписывалось более точно излагать данные о наличии и состоянии в тылу немцев железнодорожных сооружений, их технические параметры и конструктивные особенности, описание складов, мест их расположения увязывать с количеством хранящихся в них материалов, боеприпасов, горючего. Обращалось особое внимание на необходимость получения сведений о восстанавливаемых немцами мастерских, заводах, аэродромах, телеграфно-телефонных линиях, военных сооружениях, возведении новых укреплений и обо всех строительных работах на занятых ими территориях. В указании была поставлена также задача — выяснить, разрушают ли немцы наши старые укрепрайоны или приспосабливают их для боев и каким образом они это делают. Последний пункт был внесен по настоянию Разведупра Генштаба.
Август и осень 1941 года знаменательны тем, что был получен первый опыт борьбы в тылу противника. Завершил свое формирование спецназ НКВД, о чем речь пойдет ниже. Успешные результаты в оборонительном сражении за Москву позволили нам быстро выработать четкую концепцию мер по развитию партизанского движения и организации разведывательно-диверсионной деятельности. В ноябре 1941 года стало совершенно очевидным, что благодаря массовому сопротивлению в тылу противника складывается благоприятная основа для борьбы на его коммуникациях и срыва операций немецкой разведки против Красной армии.
Начало партизанской войны на коммуникациях немцев
Осознание необходимости партизанских действий
18 июля 1941 года было принято постановление ЦК партии «Об организации борьбы в тылу германо-фашистских войск». В связи с подготовкой этого решения меня как начальника Особой группы при наркоме внутренних дел вызвали на совещание в ЦК партии. В нем под председательством Маленкова участвовали Берия, Меркулов, Пономаренко, первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии, а также представители ЦК Компартий Латвии, Литвы и Эстонии.
Пономаренко сразу же задал тон и поднял вопрос не только об организации партизанского движения, но и о том, чтобы вывести из-под контроля противника всю оккупированную им территорию и таким образом дезорганизовать его тыл.
В постановлении ЦК ВКП(б) было записано, что органы госбезопасности играют важную роль в обеспечении широкого развития партизанского движения, в организации боевых дружин, диверсионных групп, которые должны организовываться из числа участников гражданской войны, тех, кто уже проявил себя в истребительных батальонах.
Руководство ими возлагалось на органы НКВД и НКГБ. В эти же группы должны были войти коммунисты, комсомольцы, которые не используются для работы в партийно-комсомольских ячейках. В постановлении, подготовленном с нашим участием, шла речь о том, что для организации подпольных коммунистических ячеек руководством партизанского движения и диверсионной работой в районы, захваченные противником, направлялись наиболее стойкие руководящие партийные, советские и комсомольские кадры, преданные советской власти, советские беспартийные товарищи, знакомые с условиями местностей, где им предстояло работать. Имелось в виду, что аппарат райкомов партии, НКВД и НКГБ был единственным, кто знал обстановку и кадры.
На этом совещании я настоял на том, чтобы в постановлении было отмечено, что засылка в оккупированные районы должна быть тщательно подготовленной, законспирированной, причем чтобы каждая группа не превышала пяти человек. Засылаемые люди могли быть связаны только с одним определенным лицом и ни в коем случае не контактировать друг с другом.
Подбор кадров для подпольного аппарата определялся тесным взаимодействием партийных органов и оперативных работников НКВД. Остро встал вопрос об использовании участников гражданской войны, тех, кто проявил себя в истребительных батальонах и в только что созданных, главным образом в Белоруссии, партизанских отрядах.
Из запаса органов НКВД были призваны опытные кадры, такие как будущий почетный сотрудник госбезопасности, один из начальников отдела службы диверсий и разведки Г. Мордвинов, лично знавший многих участников партизанского движения в годы гражданской войны, особенно на Дальнем Востоке. Появилась реальная возможность подтянуть кадры, абсолютно неизвестные противнику, что было очень важно, ибо мы знали, что абвер и гестапо располагают информацией о нашем партийном активе. Так, один из секретарей Николаевского обкома КП(б) У Яров, имея при себе списки некоторых подпольных организаций, был захвачен абверкомандой в тот момент, когда решался вопрос о создании нашей резидентуры на юге Украины. В результате партийный актив и подполье с самого начала в большинстве своем оказались в руках гитлеровцев. Поэтому мы постоянно напоминали руководителям всех резидентур о необходимости крайне осторожно опираться на местный актив, оставшийся в зоне немецко-румынской оккупации.
Хотелось бы отметить еще один момент в постановлении ЦК ВКП(б) по организации партизанского движения. В этом документе подчеркивалось, что вербовочная работа в партизанские отряды целиком передается в распоряжение и под ответственность органов НКВД.
Необходимо внести ясность и еще в один принципиальный вопрос. Речь идет о якобы широкой подготовке к партизанской войне по линии партийных органов в пограничных районах Советского Союза в конце двадцатых — начале тридцатых годов. Действительно, подготовительные меры для организации партизанской войны на западе страны осуществлялись в этот период. Однако тогда просчитывались варианты ведения диверсионной работы в связи с возможным осложнением социально-политической обстановки в Польше, Румынии, прибалтийских государствах, но никак не ведение ее на нашей территории. Генштаб и командование Красной армии (об этом, кстати, говорится в записках на имя М. Тухачевского) отдавали распоряжения закладывать в тайники оружие и боеприпасы для успешного ведения партизанских действий, имея в виду, что главным противником на Западном фронте будет Польша, к которой, возможно, присоединится Германия. Для складирования запасов в расчет брался опыт партизанского движения и диверсионных операций, проводимых в двадцатые годы на территории Восточной Польши.
Когда в 1941 году мы с участием ветеранов этих партизанских действий, будущих Героев Советского Союза С. Ваупшасова, Н. Прокопюка, К. Орловского проанализировали эти планы, то оказалось, что они были совершенно неадекватными обстановке, которая сложилась к тому времени. Изменилась конфигурация границ. И самое, пожалуй, главное — в районах Западной Белоруссии, Прибалтики и на бывших территориях Польши, отошедших к нам, сложилась неблагоприятная социально-политическая обстановка. Здесь сильны были антисоветские настроения и оппозиция.
Как известно, примером массового мужества и героизма стало партизанское движение в