решить этот жизненный для нее вопрос неизменно наталкивались на решительное дипломатическое и даже военное сопротивление со стороны Великобритании.

В частности, Англия особенно щепетильно относилась к малейшей угрозе с нашей стороны Константинополю, где, само собой разумеется, зиждился центр решения этого вопроса, и для устранения этой угрозы не останавливалась даже перед применением силы, что ясно подтверждается занятой ею по отношению к нам позицией во всех наших войнах с Турцией, особенно же в войнах 1854–1856 и 1877–1878 годов.

Вследствие этого нет никакой возможности не принять во внимание эти соображения при рассмотрении Дарданелльской операции.

* * *

Как бы преддверием к Дарданелльской операции служит прибытие в самом начале войны в Константинополь из Средиземного моря немецких крейсеров «Гебен» и «Бреслау». Катерам этим при совершенно непонятных и темных обстоятельствах удалось прорваться к Дарданеллам, несмотря на то что англичане располагали в Средиземном море в четыре раза большим количеством боевых судов, сильнее вооруженных и более быстроходных, чем немецкие.

Дело допущенной здесь «ошибки» зашло так далеко, что английский адмирал, преследовавший крейсера и почти их настигший, неожиданно прекратил погоню, по-видимому, когда убедился, что они идут именно в Турцию. Этот адмирал в угоду общественному мнению и в согласии с английскими военно-морскими законами был за это отдан под суд.

Суд, впрочем, его оправдал. Но данные, на основании которых он был оправдан, до сих пор хранятся в строжайшей тайне. По-видимому, опубликование их не послужило бы к чести Англии.

Некоторые исторические исследования предполагают, что адмирал действовал на основании данных ему свыше строго доверительных двусмысленных указаний, каковые «коварный Альбион» всегда умел чрезвычайно «мудро» передавать исполнителям своих тайных предначертаний.

Зная, что Россия в этой войне неминуемо будет стремиться решить вопрос о проливах, высшие руководящие круги английской политики были не прочь пропустить к Константинополю немецкие суда, чтобы этим значительно затруднить нам решение этого вопроса.

Принимая же во внимание силы английского флота, можно с уверенностью сказать, что эти два немецких крейсера не могли бы сколько-нибудь серьезно затруднить самим англичанам прорыв через Дарданеллы к Константинополю, если бы это по ходу войны им понадобилось.

Конечно, об этом даже в самых тайных английских архивах нет ни следа, и разговор-то, вероятно, велся в четырех стенах, между двумя-тремя английскими государственными деятелями. И вот немецкие крейсера пропущены к Константинополю, а английский адмирал, их пропустивший, оправдан.

* * *

В конце декабря 1914 года Турция сосредоточила против Кавказской армии значительные силы, которые пробили наш фронт. Положение на Кавказе стало критическим, ибо Верховное командование не могло послать туда подкрепление по причине ведения в это время тяжелых операций в Галиции и Польше.

В связи с этим великий князь 2 января 1915 года высказал состоявшему при нем для связи английскому генералу сэру Вильямсу пожелание, чтобы англичане произвели со стороны Средиземного моря давление на Турцию для облегчения нашего положения на Кавказе.

Англичане утверждают, что именно это пожелание великого князя и их стремление оказать нам помощь послужили главной причиной Дарданелльской операции.

Однако это не совсем так: уже 4 января наша Кавказская армия искусным стратегическим маневром разбила наголову и обратила в бегство турецкую армию, так что совершенно отпал и сам повод, по которому это пожелание было великим князем высказано. Между тем англичане начали Дарданелльскую операцию лишь 19 февраля, то есть полтора месяца спустя, когда всякая надобность облегчения нашего положения на Кавказе давно миновала. Поэтому действительные причины этой операции никак не могут быть связаны с нашим положением, которое в момент начала англичанами Дарданелльской операции было блестящим и даже предвещало Турции критическое будущее.

На самом деле действительные причины Дарданелльской операции были иные и не носили того альтруистического характера «помощи» нам, который англичане хотят этой операции придать.

Уже в начале 1915 года возникла угроза Суэцкому каналу со стороны частей турецких войск. Однако предпринятое ими 2 февраля нападение было отбито и кончилось для турок катастрофой.

Для пресечения в корне всякой угрозы Суэцкому каналу и Египту англичанам, конечно, и помимо «помощи» нам, было бы весьма желательно принудить Турцию к капитуляции. Однако операция с такой решительной стратегической целью, особенно после того, как немцы за полтора года, истекшие после начала войны, значительно подняли боеспособность Турции, требовала самой тщательной подготовки, в которой никоим образом не могли иметь место невероятная торопливость и нервность, проявленные английским правительством в этой операции.

В середине января 1915 года английским правительством было принято решение прорваться с флотом без участия десантных войск через Дарданеллы к Константинополю. Делалось это вопреки мнению высшего морского командования, считавшего слишком рискованным прорыв без участия войск, после того как немцы взяли в свои руки оборону Дарданелл и привели ее в порядок.

Необходимый для этого десантный отряд войск мог быть собран к апрелю, но правительство Великобритании, не дожидаясь этого срока, в конце января послало адмиралу Гардену, командовавшему английским флотом у Дарданелл, категорическое приказание немедленно приступить к операции, без поддержки десантного отряда. В дальнейшем, несмотря на возражения адмирала Гардена, правительство все время его торопило и даже в конце концов сменило.

Что же такое случилось? Почему английское правительство проявило такую нервозность и торопливость? Быть может, в общей обстановке войны наступил критический момент, подобный тому, который побудил нас в начале войны предпринять без должной подготовки наступление армии Самсонова во имя спасения положения на Французском фронте?

Но в январе 1915 года, когда англичане так торопились с Дарданелльской операцией, ничего подобного не наблюдалось: на Французском фронте началась позиционная война, там все было совершенно спокойно и не предвиделось никаких операций; в Польше русская армия только что победоносно отбила последнее немецкое наступление; в Галиции наши войска находились уже в Карпатах и оттуда угрожали Австрии; в Сербии после сербской победы на Колубаре положение сложилось совсем благоприятное; на Кавказском фронте турецкая армия только что потерпела жестокое поражение; за две недели до начала Дарданелльской операции нападение турок на Суэцкий канал кончилось для них катастрофой.

Таким образом, обстановка на всех фронтах войны была для нас вполне благоприятной, и не было решительно никаких военных, то есть стратегических, причин второпях предпринимать такую важную операцию, как Дарданелльская, ибо от ее успеха мог зависеть исход войны и, во всяком случае, ее продолжительность.

Если для крайней торопливости, проявленной английским правительством, не было никакой военной причины, то, значит, она могла иметь политический характер, и все заставляет полагать, что это было именно так.

В самом начале 1915 года русское правительство подняло перед союзниками вопрос о необходимости по окончании войны благоприятного для нас решения вопроса