— Кари, нет. Я люблю тебя, но...

Она прервала все, что он хотел сказать дальше, еще одним поцелуем, на этот раз более глубоким, завлекая и дразня его своим языком. Он отстранился:

— Я не могу так рисковать, вдруг какая-нибудь катастрофа... И проклятие...

— Оно больше не станет преградой между нами.

— Но вдруг иначе нельзя, я не уверен, что... — он отошел в сторону.

— Ронан... — промурлыкала она своим самым соблазнительным голосом и начала расстегивать пуговицы на блузке.

Он уставился на нее так, словно проглотил свой язык:

— Ооо, нет, Кари, не надо... Я больше не могу сопротивляться.

— Тогда прекрати пытаться, — она потянулась и толкнула дверь за ним, открывая ее и, вслепую пошарив по стене, включила свет. Сдернув с себя рубашку и, потянув за собой мужчину, она закрыла за ними дверь.

Увидев ее обнаженные плечи, Ронан зажмурился, будто молясь и прося Бога дать ему сил.

— Я не стану тобой рисковать.

Как же она любила его за это беспокойство о ней.

— Но это моя жизнь и я решаю, надо ей рисковать или нет.

— Все не так просто.

— Вот уж не соглашусь, — сбросив обувь и расстегнув застёжку на джинсах, она повела бедрами, снимая с себя лишнюю одежду.

Ронан тяжело на нее уставился. Сглотнув, он стиснул по бокам кулаки:

— Боже помоги, женщина, ты можешь совратить и праведника, к числу которых меня никто не причислял.

Запутавшись пальцами в ее волосах, он резко притянул девушку к себе, сминая ее рот в жадном поцелуе.

Соприкосновение губ вышло глубоким, душепроникновенным, Кари могла поклясться, что испробовала на вкус его беспокойство, решительность...и любовь к ней.

Ее сердце затрепетало в груди, она поняла, что поступила правильно. Они должны быть вместе и пошло нахрен это семейной проклятье. Дрожащими пальцами она набросилась на его одежду, пытаясь помочь ему избавиться от нее в кратчайшие сроки. Ронан прервал поцелуй и внимательно посмотрел на нее своими яркими зелеными глазами, от этого взгляда у нее заныло между ног. Поворот запястья и его одежда кучкой лежит в углу комнатки. Кари ахнула от удивления, но начала беззастенчиво рассматривать его тело: широкие плечи, мощную грудь, рельефный пресс и толстый ствол его члена. Не в силах сдержаться, она опустилась перед ним на колени и крепко ухватилась за его бедра, вбирая его в рот до тех пор, пока он не выдохнул ее имя. Плотно обхватив губами его длину, она приняла его глубже, отчего он толкнулся в заднюю стенку ее горла.

— Дааа. Ох, любимая, твой ротик... — он скользнул вдоль ее языка. — Настоящий сладкий рай.

Она хотела, чтобы все прошло идеально, чтобы он понял, какой совершенной может быть их связь вопреки любым чарам.

— Прекрати, — его голос прорвался в ее мысли. — Мне необходимо быть внутри тебя. Сейчас же.

Кари находилась все еще в раздумии, когда он приподнял и посадил ее на покрытый тканью ящик с бутылками алкоголя, ждущими своей разгрузки. Однако вместо помощи по хозяйству, мужчина ухватился за ее бедра, широко развел их в стороны и подхватив ладонями под коленями, резким движением подвинув девушку к краю твердой поверхности.

— Обопрись на руки. Откинься назад, — потребовал он.

Один его голос творил с ней невообразимые вещи, поэтому она повиновалась.

— Хорошая девочка.

— Скорее, — простонала она.

Окольцовывая себя ее ножками, он передвинул одну из своих ладоней ей на бедро.

— Посмотри на меня.

Ронан ждал, когда ее рассеянный взгляд из-под тяжелых ресниц наконец-то встретится с его. Ее сердце снова ускорило ритм, в венах вместо крови струилась жажда чувственного наслаждения, наполняя ее неистовой потребностью.

Спустя мгновение, мужчина одним, не терпящим возражений, вторжением ворвался в ее тело, заполняя собой до упора. Вскрикнув, она приняла каждую частичку его тела, чувствуя себя цельной, восторженной.

Застонав, он установил быстрый темп, на грани грубости, проникая в нее резко и жестко с диким желанием заявить на девушку свои права и никогда не отпускать.

Кари таяла вокруг его плоти. Снова и снова.

Он удерживал ее взгляд все это время, раз за разом тараня своим членом.

— Ты даришь мне небывалое наслаждение, которого я никогда не испытывал.

С этим словами, он обрушился на ее губы и Кари унесло в пучину страсти. До Ронана ее сексуальная жизнь была бесцветной, но, даже зная теперь разницу, она была уверена, что между ними происходило нечто особенное: чужие друг другу люди не занимаются любовью так, как это делают они...

Кари отдалась его жадному поцелую, всхлипнув, когда почувствовала, как его большой палец начал описывать чувственные ритмичные круги вокруг ее ноющего клитора, толкая ее еще ближе к грани удовольствия. Девушка сжалась вокруг него, послушавшись его настойчивого ритма и действий умелых пальцев, она отправилась прямиком в царство экстатического наслаждения, крича от накатывающих чувственных спазмов удовольствия. Ее стоны отдались эхом в главном зале бара. Возвращающиеся было рациональные мысли и дыхание исчезли, как только Ронан приподнял ее бедра и еще увеличил темп проникающих резких толчков, после чего, с животным рыком последовал за ней, купаясь в волнах собственного оргазма.

***

Долгие секунды они не могли оторваться друг от друга, восстанавливая дыхание и способность здраво мыслить. Ронан смаковал каждую частичку ощущений от ее объятий, ведь он знал, что совсем скоро в их идиллию вмешается реальность.

— Я никуда тебя не отпущу, — Кари обхватила его за плечи еще крепче, и это несмотря на то, что его член все еще находился глубоко в ней. — Я хочу произнести оставшуюся часть Клятвы.

Ее настойчивость и преданность трогали его за живое, но... так нельзя.

— Кари, любимая, я хочу этого так же, как и ты. Но мне нужно исследовать это проклятье, найти возможные пути его обхода...

— Я отказываюсь верить в то, что его невозможно обойти. Если темные чары отпугнут нас друг от друга, они победят и разлучат нашу пару. Но вдвоем... у нас есть шанс.

Ну почему он не мог заставить ее понять всю опасность такой линии поведения?

— Это может стоить тебе жизни!

— Да о какой жизни ты говоришь, если мы будем врозь?

О жизни, полной страданий. Возможно, она когда-нибудь вновь полюбит и выйдет замуж за человека. Хоть эта мысль и наполняла его жаждой убийства, он понимал, что отпустив ее, подарит ей единственный шанс на счастье. В свою очередь,