Мы попытались незаметно улизнуть, но наш маневр не прошел незамеченным.

— Вы куда? — вскинулся Миша. — Вы должны остаться.

— Должны? — удивилась Мариша. — Кому?

— Вы не можете уйти, — поправился парень. — Потому что мы же не можем в таком случае остаться с Инной и Юлей наедине, понимаете?

— Отлично сможете, — заверила его Мариша. — Вы останетесь ночевать в одной квартире, а девушки переберутся в другую. Таким образом, вы будете спать неподалеку и сможете обеспечить их безопасность, но приличия будут соблюдены и честь моих подруг не пострадает.

— Да, это очень важно, — серьезно произнес Саша. — Наш отец очень строг.

— Мы знаем, но все будет в порядке, — заверила его Мариша.

— Девочки, не уходите, — попросила Юля. — Не стоит нам разделяться. Кто знает, кругом сплошные убийства и похищения. Останьтесь, вместе нам будет безопасней. А места всем хватит.

— Ладно, мы только прогуляемся и вернемся, — сказала Мариша.

И мы ушли. Выйдя на улицу, мы быстро уселись в Маришин «Опель». Хотя и было уже довольно поздно и темно, но Мариша все равно тряслась от страха, как бы кто-то не увидел ее расцарапанную физиономию.

— Так твой профессор сказал, что египетские браслеты были похищены в числе прочих ценностей из гробницы фараона? — переспросила она.

— Угу, — кивнула я. — Еще болтал про какое-то воссоединение.

— Кого? — не поняла Мариша. — Тебя и его?

Ваше?

— Нет, он имел в виду браслеты, вернее, даже не сами браслеты, а то, что они символизировали.

— Чушь какая-то, — пробормотала Мариша. — Или нет. Постой-ка! У меня идея. Вернемся назад, я лично уже надышалась свежим воздухом.

В квартире у Инны ничего не изменилось, словно мы и не уходили. Кузены Мариши восторженно взирали на своих избранниц, а те что-то щебетали. Мариша схватила со стола браслеты, доверчиво оставленные там Инной, и принялась энергично вертеть и мять их.

— Что ты делаешь? — возмутилась Инна. — Это же антикварные вещи, а не железки из помойки.

— Погоди ты, — отмахнулась Мариша. — Воссоединение. Понимаешь, браслеты должны соединяться.

— Что ты там бормочешь? — недовольно спросила Инна. — Какое еще соединение? Это два браслета, как они могут соединиться?

Словно в ответ на ее вопрос, раздался щелчок, и вместо двух браслетов в руках Мариши оказалось что-то странное. Головы змейки и крокодила соединились друг с другом так плотно, словно были сварены. И получилось нечто вытянутое вперед с изогнутыми боковыми гранями.

— Вот и он — ключ! — поражение выдохнула Инна. — Так вот на что намекала и что искала Вероника!

Молодец, Мариша!

— Теперь бы еще найти место, куда воткнуть этот ключ. Вот тогда можно будет торжествовать, — заметила здравомыслящая Юля. — Так вы согласны, что начать поиски скважины для этого ключа нужно с дома Ипатьевых в переулке Некрасова?

Она могла бы и не спрашивать. Мы не просто были согласны, мы горели желанием сделать это как можно скорее. Желательно — прямо сейчас. Но пришлось отложить до утра или хотя бы до рассвета.

* * *

А тем временем в квартире Бритого его мать — Анжелика Ивановна — выясняла отношения со своим одиннадцатым по счету супругом, которого она звала запросто — Огурец. Прежние мужья Анжелике Ивановне попадались все сплошь какие-то хлипкие.

Ни один не выдерживал темперамента Анжелики больше года. Впрочем, номер третий продержался почти целых два, после чего сыграл в ящик. Своей стойкостью он завоевал вечное уважение вдовы, которая с тех пор всем последующим семи мужьям ставила в пример номер третий.

Так как мужья менялись часто, Анжелика Ивановна не спешила знакомить их всех со своим сыном.

Делала она это, зная его негативное отношение к ее непостоянству. Поэтому у Бритого сложилось немного искаженное представление о действительном числе мамочкиных мужей.

Мариша заметила верно: нынешний супруг Анжелики Ивановны был моложе своей жены, и причем весьма значительно. Ему всего два месяца назад исполнилось двадцать восемь. В то время как Анжелика Ивановна уже пятый год подряд праздновала свое тридцативосьмилетие. А перед этим ровно столько же лет ей неуклонно исполнялось тридцать семь.

В данный момент Анжелика Ивановна была своим Огурцом сильно недовольна. А так как в выражениях дама, проработав всю свою жизнь директором овошебазы, стесняться не привыкла, то парень чувствовал себя крайне неуютно.

— Зачем ты пустил сюда эту девку? — орала на него Анжелика Ивановна. — Ты что, все дело загубить хочешь?

— Но что в этом такого, что она зашла к нам на минутку? — пытался возразить Огурец, звавшийся на самом деле Вадимом. — Она ведь ничего не узнала.

— Не узнала! — передразнила его супруга. — Благодаря мне. Если бы ты был один, то она легко бы влезла в квартиру, все тут обошла и все вынюхала.

Агент по недвижимости, надо же придумать такое.

А ты, идиот, и купился! Больше никому не смей открывать двери, если меня нет рядом.

— Хорошо, — покорно согласился Огурец. — Но, дорогая, не кажется ли тебе, что ты слишком уж волнуешься? Девушка приходила вчера, и ничего страшного с тех пор не случилось.

— Эй, вы! — неожиданно раздался голос из соседней комнаты. — Говорите потише, мне нужно подумать.

— Вот, ему нужно подумать, — сразу же перешла на шепот Анжелика Ивановна. — А ты орешь.

— Я ору? — удивился Огурец. — Хотя ты права, я страшно ору.

Они переглянулись и неожиданно захихикали. Немного успокоившись, Огурец спросил:

— Милочка, но что мы будем делать с такой уймой денег?

— Пусть тебя это не заботит, я куплю себе новое лицо и фигуру, брошу эту гнусную страну, отнявшую у меня стройную талию и молодость, а потом уеду жить в Канны.

— А я? — жалобно протянул Огурец. — Что же будет со мной?

— Тебя я тоже куда-нибудь пристрою, — утешила его Анжелика Ивановна. — Ты пойми, денег моего сыночка, когда нам их все-таки удастся получить, будет не так уж много, ведь есть еще он. Ему тоже придется заплатить. За молчание.

И она опасливо оглянулась в ту сторону, где в бывшей спальне Бритого скрывался неизвестный. После этого она отвела своего муженька в другую комнату и принялась ему доказывать, что такому красавцу, как он, деньги вовсе не нужны, его женщины и так любить будут всю жизнь. Огурец ей что-то верить не хотел, поэтому пришлось пообещать корыстному мужу справедливую долю.

— Но за это, — сказала Анжелика Ивановна, — ты завтра отправишься выполнять одно мое задание.

Видишь, как дело повернулось. Сынок-то оставил все свои деньги этой потаскухе. Придется с ней что-то делать.