Брежнев демонстрировал свою признательность Никите Сергеевичу. Очень старался и не упустил свой шанс. Целина находилась под постоянным присмотром Хрущева. Через полтора года, в августе 1955-го, Пономаренко отправили послом в Польшу. Хозяином Казахстана стал Брежнев.

На целине Брежнев много работал. Однажды в Семипалатинске Леониду Ильичу стало плохо, закружилась голова, он потерял сознание и упал. Ночью его отправили в Алма-Ату прямо в больницу. Когда вернулся на работу, объяснил, что ездил по области и три ночи не спал. В другой раз ему стало плохо в Целинограде. Очнулся на носилках. Спасало невероятное жизнелюбие, характер и до поры до времени крепкое здоровье.

Целинники вспоминали о нем хорошо: «Не выносил грубости и невежества. И с юмором у него было все в порядке, любил рассказывать анекдоты. Всегда одет с иголочки. Неряхам мог заметить: «Ну и чухонцы вы!» Открытый и простой».

В стране по-разному отнеслись к освоению целины.

«Целинная эпопея, — пишет в своих воспоминаниях бывший первый секретарь Хабаровского крайкома партии Алексей Клементьевич Чёрный, — вобрала в себя огромные средства, технику, людей. И все же зерна в стране по-прежнему не хватало. Целинная эйфория охватила и дальневосточников. В засушливый 1954 год в спешке распахивались заболоченные массивы, на которых во влажный период невозможно ни посеять, ни убрать урожай… Впопыхах вспаханные земли, не имевшие практически плодородного пахотного слоя, заметной прибавки к урожаю не дали. Наоборот, легли тяжелым бременем на экономику колхозов».

По указанию Хрущева решили всю сельскохозяйственную технику два-три года отправлять только на целину. Другим регионам она просто не доставалась.

Но чьими руками возделывать целину? Хрущев знал ответ. 22 февраля в Большом Кремлевском дворце уже провожали первую группу комсомольцев-целинников.

— Я попросил Хрущева встретиться с комсомольцами, уезжающими на целину, — рассказывал тогдашний секретарь ЦК комсомола Владимир Семичастный. — Он согласился. Хрущев привел с собой весь президиум ЦК. Мы занимались тогда самой настоящей хозяйственной работой…

«Перед молодыми добровольцами, собравшимися в Кремле, в зале заседаний Верховного Совета, я выступил с коротким призывом и объяснил предстоящие задачи, — вспоминал Никита Сергеевич. — Сказал, что партия возлагает на них большие надежды. Затем собрание призвало молодежь всей страны откликнуться на новое дело.

Протекало оно интересно, ребята выступали с энтузиазмом. До сих пор в моей зрительной и слуховой памяти сохранились некоторые лица и речи. Молодые люди буквально светились, их глаза горели. Я глубоко верил в молодежь, она более подвижна и способна на подвиг. Так оно и оказалось».

19 марта 1954 года открылся XII съезд ВЛКСМ.

«Погожее мартовское утро, — говорилось в репортаже, помещенном в «Правде». — Стены и башни древнего Кремля залиты лучами по-весеннему яркого солнца. Через Спасские и Боровицкие ворота устремился к Большому Кремлевскому дворцу поток юношей и девушек. Это делегаты и гости XII съезда ВЛКСМ».

Работа началась с того, что съезд «почтил вставанием память великого продолжателя дела бессмертного Ленина — И. В. Сталина».

Одни поехали на целину по романтическим соображениям, другие подчиняясь комсомольской дисциплине. Третьи надеялись наладить жизнь — вырваться из общежитий и что-то заработать. Сельская молодежь бежала от нищеты. Деревенские парни таким образом получали паспорта, что открывало возможность со временем пойти учиться и обосноваться в городе. На целину отправляли и тех, кого освобождали из исправительно-трудовых лагерей условно-досрочно.

Хрущев сам съездил в Казахстан. Молодежь жаловалась, что нет невест.

«Когда я вернулся в Москву, — вспоминал Никита Сергеевич, — я рассказал о своих впечатлениях и посоветовал комсомолу призвать на целину девушек, для них найдутся и работа, и женихи. Это очень хорошо, что на новых местах сложатся семьи, появятся дома и дети, заведется местное оседлое население и затем окажутся старожилами. ВЛКСМ обратился с призывом к девчатам, и немало их уехало на целину… Другого выхода у нас не было».

Жили на целине скудно. Размещались в палатках. Не хватало самого необходимого.

«По расписанию приезжала автолавка, — вспоминал секретарь Уральского обкома компартии Казахстана Юрий Александрович Булюбаш. — Разговор с продавцом начинался примерно так: «Арак» бар? «Чернила» бар? Что означало «водка и вино есть?». Продавец мог ответить «бар», а мог и «джок», то есть «нет». Водка «Арак» — очень противный напиток. Чтобы ее пить, надо было очень сильно устать. Все покупали папиросы «Казбек» и «Беломорканал». Самые отчаянные курили махорку или по-казахски «темек». До сих пор у меня остался заветный мешочек «темека». Бывало, насыплешь его в «козью ножку». Сделаешь две затяжки — и, кажется, дым идет из пяток».

В январе 1956 года с трибуны Всесоюзного совещания молодежи и комсомольцев в Большом Кремлевском дворце Шелепин разнес министра совхозов Ивана Александровича Бенедиктова, сталинского наркома, за потребительское отношение к молодежи, приехавшей на целину, за нежелание строить жилье и обустраивать целинников.

Николай Николаевич Месяцев (после войны работник Министерства госбезопасности) был избран секретарем ЦК комсомола. Месяцев, чье имя еще не раз возникнет в этой книге, рассказывал:

— Приходили союзные министры к нам на бюро ЦК комсомола, мы их так прижимали за равнодушие к быту молодежи, что кости трещали…

Но все равно горожане не очень приживались на селе. На целине остались в основном сельчане, те, кто вырос в деревне, имел навык, привык к такому труду.

Расчеты Хрущева оказались правильными. В пятьдесят шестом году в Казахстане получили большой урожай — шестнадцать миллионов тонн зерна. Но цена целинного хлеба была очень высокой.

Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко, когда был первым секретарем в Казахстане, обвинил в национализме казахских почвоведов, которые доказывали, что не все целинные земли можно пахать. Видные ученые настаивали: при освоении целины следует внедрять паровые севообороты, многолетние травы, применять мелкую пахоту, сохранять чистые пары. Хрущев все предостережения отверг, ему нравились простые советы «народного академика» Трофима Денисовича Лысенко:

— Пахать глубже, хорошо переворачивая пласт.

Александр Павлович Филатов, который в те годы заведовал отделом науки Новосибирского обкома партии, вспоминал, как в Академгородок приехал Хрущев:

«Никита Сергеевич неожиданно «раздолбал» Институт организации промышленного производства, где директором был член-корреспондент Герман Александрович Пруденский. Председатель Совета министров РСФСР Полянский увидел на выставке книжечку «Чистые пары», пролистал ее и подошел к Хрущеву:

— Никита Сергеевич, а здесь культивируют чистые пары…

Хрущев тут же грубо обрушился на Пруденского. Бросил ему в лицо: