И повсюду виднелись рождественские ели: большие на площадях, ряды невысоких елочек на крышах зданий, всевозможных форм и размеров — в садах, разукрашенные — в окнах домов. Разноцветные огни окрашивали большие мягкие хлопья снега, падающие на город, словно пух, и оседающие в парках, на кронах деревьев, на крышах.

Нат не ответил, и она повернулась к нему.

— Когда нахожусь в Лондоне, — произнес он. — Сеть магазинов охватывает всю страну и расположена за рубежом. Похоже, большую часть времени я провожу в отелях.

— В них нет таких апартаментов на верхнем этаже, как эти?

— Нет. Могу с уверенностью сказать, что эти апартаменты уникальны. Они достались мне от моего кузена, Кристофера Харта.

— Здесь удивительно. Могу поспорить, что вы ждете не дождетесь возвращения домой.

— Эта квартира не дом… — не сдержался Нат. Люси ждала продолжения, но он лишь бросил: — Это долгая история.

— Да? Ну давайте заключим сделку. Вы расскажете мне свою историю, а я вам — свою.

— Долгая и очень скучная. Располагайтесь…

— Как дома? — закончила она.

Ему удалось улыбнуться. Люси заметила, что Натаниэль Харт будоражит ее ощущения, словно новогодний фейерверк. Но вот взгляд Ната стал отстраненным — знак того, что он не хочет открывать ей свою душу.

— Или нет, — продолжила она, когда молчание затянулось.

— Это моя проблема, а не ваша, Люси. Осмотритесь, выберите себе комнату. Здесь полно комнат. Я буду в кухне.

Нат не стал дожидаться ответа, повернулся к тележке и исчез за дверью. По какой-то причине его слова задели Люси за живое. Ей хотелось пойти за ним, обнять и утешить поцелуями, но Нат может отвергнуть ее.

Поэтому Люси прислушалась к его совету и осмотрелась. Маленькая квартира, в которой она жила у Руперта, была элегантной и уютной, но эти апартаменты — совершенно другого уровня.

Однако здесь не было ни рождественской ели, ни украшений. Люси решила, что Нату требуется место, куда можно сбежать после целого дня работы в рождественской суете.

Он не считает эти потрясающие апартаменты домом. Где же его дом?

Она прикоснулась к гладкой и мягкой коже дивана. Подняв глаза, увидела открытую галерею, откуда открывался такой же потрясающий вид на город. В галерею вела винтовая лестница. Люси поднялась наверх и оказалась в комнате, где было достаточно места и можно было удобно устроиться в креслах из мягчайшей черной кожи.

Молодая женщина заметила две черные двери и предположила, что те ведут в спальни. Она открыла одну из них и зашла внутрь.

Сначала Люси видела только мерцающие навигационные огни пролетающего над головой самолета, затем сработали датчики и в комнате включилось освещение.

Потолок был выполнен в виде асимметричной пирамиды, которая прорезала небо словно копье.

Под пирамидой находилась самая большая спальня, какую когда-либо видела Люси. Сизо-серые стены, огромная белоснежная кровать, а из мебели только консольная плита-стол из черного мрамора, которая проходила через всю стену позади кровати.

Не удержавшись, Люси открыла дверь, которая вела в гардеробную и ванную комнату.

Несмотря на роскошные туалетные принадлежности, дизайнерские мужские костюмы, платья от кутюр, было очевидно, что одеждой никто не пользуется. И дело не в том, что вся одежда была упакована в полиэтиленовые чехлы.

В спальне не чувствовалось чье-либо присутствие. Как и в гостиной, здесь было красиво, строго, тихо и… пустынно.

Даже картина в черной раме — чертеж здания «Гастингс и Харт», — висящая над кроватью, была черно-белой.

Единственное яркое пятно — темно-красная роза в серебряной вазе, отражающейся в черном мраморе.

Люси прикоснулась к бархатистым лепесткам, считая, что роза искусственная, но цветок оказался настоящим — единственное реальное существо во всей квартире. Она вздрогнула, уставившись на чертеж, а затем на подпись под ним: Натаниэль Харт.

Нат выложил покупки на центральный стол в огромной кухне, в которой редко готовил что-нибудь, за исключением кофе. В этих апартаментах он изо всех сил старался ни к чему не прикасаться. Как будто надеялся однажды проснуться и вернуться к собственной жизни. Он ждал окончания кошмара.

Люси тихо спустилась вниз и вошла в кухню. Натаниэль стоял спиной к двери, вцепившись в кухонный стол с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Поняв, что помешала ему, Люси машинально шагнула назад, но он услышал ее шаги и повернулся к ней вполоборота.

— Я заблудилась, — быстро сказала она.

— Заблудились?

— Не столько заблудилась, сколько растерялась. Я поднялась наверх. Мне это показалось само собой разумеющимся.

Она смущенно повела плечом.

— Моя вина. — Нат выпрямился и пригладил волосы. — Мне следовало показать вам комнаты, а не бросать на произвол судьбы.

— Я нашла бы дорогу. Просто не хотелось влезть на личную территорию.

— Дело не в личной территории, а… — Нат тряхнул головой. — Пойдемте, я все покажу вам. — Схватив Люси за руку, он провел ее в широкий коридор с рядом дверей, расположенных на одной стороне.

— Чулан с постельным бельем. Спальня, спальня, спальня… — Нат открывал двери, показывая пустые спальни, в каждой из которых были все те же бледные стены, прикроватные столики из черного мрамора и белое постельное белье, как в комнате наверху. — Спальня, — повторил он, открывая последнюю дверь. Он наконец отпустил ее руку, предоставляя возможность решать, входить ли в эту комнату, отличающуюся от остальных.

— Эта комната ваша, — заявила Люси.

— Мы почти незнакомы. Я хотел, чтобы вы сами убедились, что мне нечего скрывать.

— Вы не кажетесь мне незнакомцем, — произнесла молодая женщина, идя за ним и позволяя ему взять ее за руку. Возможно, это глупо, учитывая то, как екает ее сердце всякий раз, когда Нат Харт оказывается в нескольких метрах от нее. Да, комната наверху ее напугала, но и Нату она вроде бы не нравится. Держась за руки, они словно противостоят миру вместе.

Вместе…

Естественное единение — вот что она ощутила на лестнице, пока он ее обнимал. Между ними не возник барьер — только мгновенное и взаимное понимание, а также нечто интимное, побуждающее прикасаться друг к другу и чувствовать жар тел.

Это не просто влечение с первого взгляда, а нечто большее.

Слегка опешив от направления собственных мыслей, Люси заставила себя высвободить руку, не обращая внимания на прохладную пустоту в ладони, и сосредоточилась на осмотре комнаты.

Квадратная спальня с длинными и узкими окнами была угловой.

Около кровати на мраморной консоли лежало несколько книг. Воспользовавшись его приглашением, Люси провела пальцем по их корешкам. Искусство, дизайн, менеджмент, психология, документалистика. Ничего развлекательного.