Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дежурный десяток – за мной!
Взлетаю в седло Вороного, устремляюсь к воде. За мной – дробная россыпь сорока копыт коней солдат. От бешено несущихся коней все шарахаются, кто-то пытается ругаться, но я не обращаю на это внимания. Этот идиотизм меня достал!
Жеребец могучей грудью сносит подвернувшихся солдат, валит на землю хлипкую, по сравнению с ним, лошадку, я выхватываю плеть и мгновенно выдёргиваю взглядом зачинщиков. Слуги. Один в алом, с какой-то птицей на спине. Второй – в синем, с кругом белого цвета, уже достаточно грязным.
– Взять обоих, – отдаю приказ.
Мои люди прыгают с коней, мгновение – и оба провинившихся стоят передо мной на коленях с заломленными назад руками. Один сипит:
– Как ты смеешь! Я – слуга барона дель Ронго!
Я прищуриваюсь:
– Ты, серв, посмел обратиться к благородному графу дель Парда на «ты»?! Удавить его.
– А?!
Наглец не успевает ничего сообразить, как держащие его воины сноровисто накидывают на шею ремень и с силой тянут за концы. Хрип, хватание за кожу, сучение ног, и, наконец, рефлекторное мочеиспускание. Последнее. Готов… Смотрю на второго. Тот белеет, словно мелованная бумага.
– А ты, негодяй, посмел оскорбить мой благородный слух и взгляд грязной руганью и простонародной дракой? Отправить его к первому.
Мрачные ухмылки моих солдат. Снова шелест ремня, сипение, острая вонь мочи. Вокруг гробовая тишина. Я оборачиваюсь к мрачно застывшим солдатам вокруг:
– Ну, кто ещё желает оскорбить слух и взор благородного графа дель Парда? А?!
Тишина становится осязаемой.
– Спокойно разберитесь, кто, что и как. И не надо всем лезть одновременно. Как идёте в колонне, так и подходите. Не ломитесь все – отрядите дежурного с флягами, таких пропускать вне очереди. Все всё поняли? Не слышу!
Пара мгновений тишины, потом лица светлеют – до воинов дошло, что им приказано. И нестройное, но гораздо более весёлое рявканье:
– Да, ваша светлость!
Но тут кто-то особо умный спрашивает:
– А если слуги опять полезут? Что тогда, сьере граф?
Ухмыляюсь:
– Слуги не воюют. Пусть делают свои дела после того, как напьётся последний солдат!
– Но благородные рыцари…
– Я тоже рыцарь. Но стою в очереди со своими воинами. Потому что дерусь вместе с ними. А не без них.
Разворачиваюсь, чтобы уйти, но тут слышен дикий вопль:
– Да как ты посмел, подле!..
Договорить он не успевает. Невиданный здесь ранее удар ногой в челюсть выносит плотного, но приземистого мужчину обратно в толпу, из которой он появился. Я молча и зловеще тяну свой офицерский меч. Мало того что у него вид непривычный и устрашающий, потому что ничего подобного они никогда не видели, так ещё и моя зверски перекошенная морда с остановившимися, пустыми глазами пугает всех вокруг так, что люди невольно подаются назад. По цвету котты определяю, что это хозяин первого удавленника, барон дель Ронго. Неуловимое движение – и остриё узкого клинка упирается в горло размазывающего сопли и кровь по лицу ворочающегося на земле чванливого спесивца. И мой мрачный голос, от которого идут мурашки по коже:
– Ты, вонючий барон, посмел возвысить голос на графа…
Последнее слово я выделяю так, что оно сравнивается по значению едва ли не с самим Высочайшим. Ну, ещё бы: барон – практически нижайший феодальный титул. Ниже его только рыцарь. А я – граф! Граф! И тут какой-то баронишка хочет меня в чём-то обвинить?…
– Ты, ублюдок, не можешь призвать своих слуг к порядку, потому что сам с ним незнаком! И ещё осмелился обратиться к самому графу без его на то разрешения! Да я тебя сейчас…
Рука чуть подаёт вперёд клинок, брызгает кровь, и в наступившей тишине я слышу резкий приказ:
– Граф дель Парда, прекратите!
Меч отходит назад, освобождаясь из толстой шеи. Из толпы вываливается злой и уставший, словно демон в аду, дель Саур.
– Граф дель Парда, что вы себе позволяете?
– Вы желаете объяснений? Пожалуйста, герцог. Первое: слуга этого борова посмел обратиться к благородному лорду на «ты», при этом оскорбив меня словесно. Мне кажется, это достаточный повод прибегнуть к закону.
А закон суров. Но это закон. Слуга ещё легко отделался, простой удавкой. Ведь его могли и сварить живьём. Или сжечь на костре. Тоже, разумеется, живьём. Владельца же серва, допустившего такое, ждёт штраф в десять бари. Полновесных серебряных монет. Так что барон крупно попал.
Дель Саур мрачно смотрит на меня, потом изрекает:
– И есть свидетели?
Усмехаюсь:
– Сколько угодно.
Обвожу вокруг рукой плотно сгрудившихся солдат. Герцог некоторое время молчит, потом спрашивает:
– А второй?
– Этот посмел оскорбить мой благородный слух грязной площадной руганью, а взор – простонародным мордобитием. Никакого изящества, никакого воинского искусства. Поэтому в данном случае я счёл себя оскорблённым…
– Но, барон… – Дель Саур делает последнюю попытку, и я парирую:
– Герцог дель Саур, я когда-либо обращался к вам в походе первым?
Краткий миг раздумий.
– Ни разу. Вы вообще ко мне не приходили.
– Мы в походе. Мы – армия Фиори. И младший по рангу не может обратиться к старшему по званию и должности без разрешения того. Согласны?
– Но при чём тут это?! – недоумевает дель Саур. – Барон так же благороден и так же является начальником собственного отряда.
Снова усмехаюсь:
– Вы сами назвали дель Ронго по титулу – барон.
– И что?!
Вижу, герцог сейчас взорвётся.
– А я – граф.
Тишина. Дель Саур молча разворачивается и уходит. За ним убирается свита. Тишина. Я машу рукой:
– Эй, воины, вы чего? Давайте пейте. И так столько времени потеряли…
Взлетаю в седло, трогаю Вороного. За мной тянется мой десяток… В принципе немного на это дело потратили. Полчаса. Зато теперь отыграем их отсутствием сумятицы и тупых, никому не нужных разборок. На нас пугливо косятся, слух о том, как я расправился со слугами и одним из баронов, мгновенно облетел весь лагерь. Ну и пусть! Посмотрим, как вы запоёте, когда нас кинут в мясорубку, на убой.
Как ни странно для всех, но два удавленника и сломанная челюсть навели кое-какой порядок в лагере. Во всяком случае, простые солдаты быстро разобрались, что к чему, и теперь водопой проходил быстро и организованно. Но дель Саур меня избегает по-прежнему. Видел его пару раз, только герцог до жути мрачен, а мне нужно держать марку. Из высших дворян нас в корпусе двое – он и я. Остальные – бароны, шевалье, баронеты, есть пара виконтов. Подавляющее большинство прочих владетелей – простые рыцари. Однощитовые, как правило. То есть, кроме доспехов, ничего за душой. Потому многие перебиваются с хлеба на воду. А мой отряд, естественно, не бедствует. Вяленое мясо в каше каждый день, пеммикан, как неприкосновенный запас, гречка, рис, пшено. Словом, люди сыты, кони гладки, настроение бодрое.