— Алло?

— Привет, Мила.

От одного его голоса, тихого, хрипловатого, вся эта катастрофа с мамой стала казаться менее реальной. Хантер Лоув — Парень. Настоящий, — позвонил мне. Военные, ЦРУ? Секретный проект по созданию андроида? Ну-ну.

— Привет.

— Ты сегодня так быстро сбежала. Я просто… беспокоился. Как ты там? Как рука?

Забота в его голосе просочилась через динамик и наполнила меня неожиданным теплом. Я ухватилась за это чувство как утопающий за соломинку.

— Рука в порядке. — И это было правдой. Не в порядке было все остальное.

— Наверно, это прозвучит странно, но я тут как раз езжу по делам и подумал… ты не против, если я заеду тебя навестить?

Он хочет заехать сейчас? Навестить меня?

Я зажмурилась, раздумывая. Еще сегодня днем я была бы в совершенном восторге, если бы Хантер позвонил и предложил встретиться. Но от одного нажатия на кнопку айпода все изменилось. Мое прошлое, мои родители, природа моего существования в принципе — все это поставил под вопрос безликий мужчина с южным акцентом.

— Даже не знаю… уже поздно, и я практически уверена, что мама будет не в восторге.

Не то чтобы мне сейчас было важно, что подумает мама. И все же еще один скандал мне сейчас был нужен меньше всего.

— А ты не можешь незаметно выбраться из дома?

Я подошла к двери и приоткрыла ее, выпуская наружу луч света. Кроме него, ничто не нарушало темноту, не считая сияния нескольких упорных звезд. В доме свет не горел, судя по всему, мама наконец-то легла.

Нега тихо заржала. Напомнив мне о том, что как бы ни были хороши лошади, мне точно не помешал бы друг, умеющий говорить.

— Встретимся в конюшне.

— Окей. До скорого.

Как только я повесила трубку, я поняла, что натворила.

Я изогнула шею, стряхивая с пятой точки налипшие стебельки сена, и одернула задравшуюся футболку. С уточками. Сейчас придет Хантер, а на мне фланелевая пижама с уточками. Тут я осознала, насколько глупо я себя веду. Как будто то, что парень увидит меня в дурацкой пижаме, было моей единственной проблемой.

Предприняв тщетную попытку расчесать пальцами спутавшиеся от лежания волосы, я опустила руки и стала ждать. Надеясь, что полоска света сыграет роль маяка.

Не прошло и трех минут, как ночной воздух прорезал глухой гул двигателя. Прошло еще тридцать секунд, и я увидела темный силуэт джипа, въезжающего на нашу улицу. Фары не горели — скорее всего, это Хантер, пытающийся быть незаметным. И действительно, джип свернул на нашу подъездную дорожку. Под колесами захрустел гравий.

Не доехав до дома метров двадцать, Хантер заглушил двигатель. Я видела, что он старается вести себя тихо, но тем не менее услышала щелчок открывшейся дверцы и еще один, когда она закрылась.

Несколько мгновений спустя он стоял передо мной, глубоко засунув руки в карманы; на его губах играла неуверенная улыбка.

— Привет, — сказал он. Тихо.

— Привет, — ответила я, тоже тихо, потому что при виде него у меня перехватывало дыхание.

Мягкий свет из конюшни выхватил из темноты влажные пряди волос, касающиеся ворота его серого спортивного свитера, и его гладко выбритые щеки, чистоту которых нарушало только пятнышко родинки слева, чуть выше подбородка. Он пах мылом и немного сандалом.

Только что из душа, определенно. А значит, свою поездку по делам он придумал как предлог, чтобы встретиться со мной. Как только я это поняла, по моему телу прошла волна… чего-то. Чего-то теплого, живого и, совершенно точно, человеческого.

Я приложила палец к губам и поманила его внутрь, а потом осторожно закрыла за нами дверь.

Мы прошли вглубь конюшни, сопровождаемые шорохами и фырканьем лошадей, почуявших незнакомца. И встали там. Вдвоем. Ничего не говоря.

— Эм, может, сядем? — спросила я наконец, чтобы нарушить молчание, и огляделась по сторонам, хотя и знала, что стул или кушетка вряд ли сейчас появятся из ниоткуда.

— Давай. — Хантер прислонился к стенке напротив первого стойла и сполз на пол. Усевшись, он улыбнулся и похлопал рукой по месту рядом с собой.

Я села, стараясь оставить между нами достаточно пространства. Но даже так мои мысли постоянно обращались к нему. К тому, как его колено выглядывает из растрепанной прорези в джинсах. К его пальцам, барабанящим по колену, таким длинным, тонким и изящным. Интересно, каково это — взять его за руку и почувствовать, как наши пальцы сплетаются.

Боясь, что мои мысли написаны у меня на лбу, я обвела пальцем утенка на штанине, чтобы не смотреть на Хантера.

— Так… — сказал он и замешкался.

— Так… — эхом отозвалась я. Когда он и после этого не продолжил, я почувствовала, как у меня в груди начало расти напряжение, усиливаясь с каждой новой секундой молчания.

Почему он ничего не говорит? Может, он уже жалеет, что приехал? Это из-за руки? Может, он хотел спросить меня о ней, но не знает как. Нужно просто рассказать ему.

То есть рассказать ему поддельную версию, которую я сочинила за время между его звонком и приездом. Рассказать и покончить с этим мучением.

Напустив на себя уверенный вид, я наконец повернулась к Хантеру лицом. Он сделал то же самое в тот же самый момент.

— Так…

— Так…

Мы заговорили одновременно и тут же оба замолчали. Уголки его губ дернулись вверх. Я почувствовала, как мои губы последовали примеру. Секунду спустя в конюшне раздался наш общий смех, эхом отражаясь от высокого потолка и бетонного пола.

— Так ты хотел узнать, как я? — спросила я, предоставив ему идеальное начало для разговора.

И сразу пожалела об этом, когда Хантер перестал смеяться. Его ресницы медленно опустились, когда он перевел взгляд на мою руку.

— Ага, хотел. Ты выглядела встревоженной, когда мы прощались.

Хантер продолжал смотреть, и меня снова охватило такое же чувство загнанности, как то, что возникало в школе. Может, пригласить его сюда было ошибкой. По логике, сейчас стоило бы встать, сказать, что я устала, и отправить его домой. Завтра в школе общаться будет безопаснее: воспоминания об аварии притупятся, и вокруг будет толпа отвлекающих внимание школьников.

Но мои ноги отказались слушаться. Голова, сердце — все было против. Логика — это хорошо, но сейчас мне было необходимо, чтобы Хантер был рядом. Сейчас он один удерживал меня в мире живых.

— Так что, твоя рука… в порядке?

Ну всё, началось.

— Да, как ни странно. Видишь? И никаких необратимых повреждений. — Я повертела рукой, чтобы он мог взглянуть на нее со всех сторон. Поразительно, как маме удалось починить ее с помощью пары простых инструментов. Всего-то и осталось, что тонкая розовая полоска, похожая на длинную царапину, но и она, по маминым словам, исчезнет за два дня.