в Нью-Йорке, хотя в последний раз я ходила на свидание несколько месяцев назад. Рис упорно распугивал всех объектов моего романтического интереса, и половина местных мужчин боялись приглашать меня на свидание, опасаясь, что он их пристрелит.

Прежде меня это не беспокоило – мне было плевать на тех парней, – но теперь начало раздражать, поскольку я активно пыталась избавиться от странного влияния Риса.

Рис помрачнел:

– В его ботинках увеличители роста. Он заслуживает угроз.

Я поджала губы, но быстрый взгляд на ноги Луи подтвердил наблюдение Риса. Я думала, он выше. Ничего не имею против увеличителей роста, но восемь сантиметров – это как-то уже слишком.

Я не обратила внимания на увеличители роста, но, к сожалению, не могла не заметить полного отсутствия химии.

Мы ужинали в прекрасном французском ресторане, и я изо всех сил пыталась не уснуть, пока Луи болтал о лете в Сен-Тропе. Рис сидел за соседним столиком с таким мрачным видом, что его соседи решили переместиться.

К концу ужина Луи настолько переволновался из-за угрожающего присутствия телохранителя, что опрокинул бокал с вином и чуть не уронил поднос проходящего мимо официанта.

– Все в порядке, – заверила я, помогая жутко смущенному Луи убрать беспорядок, пока официант суетился над испачканной льняной скатертью. – Просто не повезло.

Я строго глянула на Риса, но не увидела ни намека на раскаяние.

– Конечно, – улыбнулся Луи, но ужас в его глазах никуда не делся.

Когда мы закончили уборку, он оставил официанту щедрые чаевые и вежливо пожелал мне спокойной ночи. На второе свидание Луи меня не пригласил.

Я не расстроилась. Но разозлилась на одну сероглазую занозу в заднице.

– Ты напугал Луи до полусмерти, – заявила я, когда мы с Рисом вернулись домой. Я не могла сдержать гнева. – В следующий раз постарайся не доводить моего спутника до такого состояния, когда он проливает напитки.

– Раз он такой пугливый, значит, тебя не достоин.

Рис оделся согласно дресс-коду ресторана, но галстук и смокинг не могли скрыть грубой, необузданной мужественности, исходившей от него мощными волнами.

– Ты был вооружен и смотрел на него таким взглядом, будто он убил твою собаку. Тут трудно не занервничать. – Я бросила на столик ключи и выскользнула из каблуков.

– У меня нет собаки.

– Это метафора. – Я распустила волосы и встряхнула пряди. – Продолжай в том же духе, и я превращусь в старую деву из исторических любовных романов. Ты распугал всех парней, встреченных мной за последний год.

Единственное, что не изменилось с нашей первой встречи, – мой отказ обращаться к нему как-либо, кроме мистера Ларсена, и его отказ называть меня как-либо, кроме принцессы.

Рис нахмурился еще сильнее:

– Я перестану их отпугивать, когда ты научишься разбираться в мужчинах. Неудивительно, что с личной жизнью у тебя полный провал. Ты упорно встречаешься исключительно с кретинами.

Я рассвирепела. Нет у меня провала с личной жизнью. Близко к тому, но пока нет.

– Кто бы говорил.

Он скрестил руки на груди:

– В смысле?

– В смысле я не видела, чтобы ты с кем-нибудь встречался с начала нашего сотрудничества. – Я скинула куртку, и его взгляд на мгновение соскользнул к моим обнаженным плечам, прежде чем вернуться к лицу. – Вряд ли ты достаточно компетентен, чтобы давать советы по поводу личной жизни.

– Я не встречаюсь. Тем не менее вполне могу распознать никчемных идиотов, когда их вижу.

Я умолкла, пораженная его признанием. Рис всегда был рядом в течение дня, но, когда я ложилась спать, его дежурство заканчивалось. Иногда он оставался дома, иногда нет. Я предполагала, что он… был занят в те ночи, когда отсутствовал.

Меня охватила странная смесь облегчения и недоверия. Недоверия, поскольку Рис был настолько великолепен, чтобы большинство женщин легко прощали ему неприветливость и угрюмость. Облегчения, потому что… Ну, я предпочитала не углубляться в причины.

– Ты почти два года соблюдаешь целибат?

Вопрос вырвался прежде, чем я успела подумать – и я сразу об этом пожалела.

Рис изогнул бровь, хмурый взгляд превратился в ухмылку.

– Интересуешься моей сексуальной жизнью, принцесса?

Щеки обожгло смущение – из-за моего неуместного вопроса и произнесенного им слова «секс».

– Ничего подобного.

– Я хоть и не учился в престижном колледже, но умею считывать подтекст. – В стальных глазах мелькнуло веселье. – Для протокола: свидания и секс – не одно и то же.

Да. Разумеется.

Облегчение сменилось неприятным чувством. Мысль о том, как он с кем-то «не встречается», нервировала сильнее, чем следовало.

– Понимаю, – ответила я. – Я тоже не всегда встречаюсь с сексуальными партнерами.

Что я несу? Я так давно не занималась сексом, что собственная вагина вполне могла засудить меня за пренебрежение, но я хотела… Доказать, что случайный секс мог быть не только у Риса? Задеть его?

Если последнее, то план сработал: ухмылка Риса исчезла, а в голосе появилась жесткость.

– И когда у тебя последний раз был секс без отношений?

Я вздернула подбородок, отказываясь отступать под тяжестью стального взгляда.

– Крайне неуместный вопрос.

– Ты спросила первая, – выдавил он. – Отвечай на вопрос, принцесса.

Дыши. В голове раздался голос дворцового секретаря по связям с общественностью Элин – она учила меня общаться с прессой. Ты не можешь контролировать их слова, но можешь контролировать свои. Не позволяй им видеть, как ты потеешь. Уклонись, верни себе преимущество и направь разговор в нужное русло. Ты принцесса. Ты никого не боишься. Элин была строгой, но хорошей, и я воспользовалась ее советом, пытаясь не попасться на удочку Риса.

Один… два… три…

Я выдохнула, расправила плечи и посмотрела на него сверху вниз, хоть он и возвышался надо мной на добрые двадцать сантиметров.

– Нет. Разговор окончен, – холодно заявила я. Пока он не зашел слишком далеко. – Спокойной ночи, мистер Ларсен.

Его глаза назвали меня трусихой. Мои велели ему не лезть не в свое дело.

В воздухе пульсировала тяжелая тишина. Ни один из нас не отводил взгляда. Было поздно, и я устала, но будь я проклята, если бы отступила первой.

Судя по упорному настрою Риса, он думал так же.

Мы могли простоять так целую вечность, если бы не резкая трель входящего вызова. Я подождала, пока телефон прозвонит трижды, прежде чем оторвать глаза от Риса и посмотреть на экран.

Раздражение быстро сменилось удивлением, а потом беспокойством. Звонил Николай. Мы с братом редко говорили по телефону, и в Эльдорре сейчас было пять утра. Он жаворонок, но не настолько.

Я ответила, по-прежнему чувствуя испепеляющий взгляд Риса:

– Ник, все в порядке?

Николай не стал бы звонить в такое время без крайней необходимости.

– Боюсь, что нет. – В его голосе