целый день работала, а ночью нормальные люди спят хотя бы иногда. Но поработать нужно было: капитан чувствовал, что информацию необходимо прогнать в голове еще хотя бы раз, собрать уже найденные кусочки мозаики вместе, а там, глядишь, его интуиция подскажет, на что нужно обратить особое внимание и где поискать продолжения найденных ниточек.

Он отпил еще глоток из кружки и поморщился: кофе уже в него просто не лез. Но выпить стоило, если он хотел сделать то, что задумал, иначе он рисковал уснуть прямо на столе на куче бумаг. Такое бы произошло, конечно, не в первый раз, но он устал так, что хотелось хотя бы сегодня поспать именно в постели и желательно раздетым. Клятвенно пообещав себе поехать домой, как только еще раз просмотрит сегодняшние показания свидетелей, Борис мужественно отделил от бумажного кургана его небольшую часть и принялся бегло проглядывать записи по диагонали.

Елена Царёва была найдена в нескольких километрах от мега-молла, где она работала и откуда пропала, за городской чертой, в пригородном лесу. Обнаружили её ближе к вечеру двое супругов-спортсменов, которые проходили свой обычный лыжный маршрут. Сначала они вообще не поняли, что именно нашли, а когда подошли поближе, первым делом увидели изодранную ногу, которая торчала из-под валежника. Разумеется, они сразу же решили, что это труп, и хотели было удрать, чтобы вообще не иметь к этому делу никакого отношения, но нога неожиданно шевельнулась, потом еще раз. Тут уж не оставалось ничего другого, кроме как подойти вплотную и попытаться хотя бы откопать человека из-под веток и снега. Когда спортсменам это удалось, они увидели, что это, во-первых, была женщина, а во-вторых, она была в ужасном состоянии. Сначала они подумали было, что на нее напало какое-то дикое животное, слишком уж раны были жуткими, но потом вспомнили, что ничего крупного и по-настоящему опасного в этом лесу не водилось. Они часто бывали там – зимой ходили на лыжах, летом бегали по пересеченной местности – и ни разу не встретили ни одного хищника крупнее лисы. Да и то животные слышали и чувствовали их заранее и уступали дорогу ненормальным «человекам». В любом случае, видно было, что помощь пострадавшей женщине нужна срочно, и они без промедления позвонили 112. Спасатели добрались до них не сразу, и супруги даже успели испугаться, как бы их находка не умерла до того, как помощь подоспеет.

Она оказалась упрямой, не умерла. И по дороге до больницы не умерла, и даже на операционном столе, пока врачи чистили ее брюшную полость, где уже начался перитонит, не сдалась, хотя у врачей было подозрение, что операцию она не переживет. Пережила. Хотя врачи пока опасались делать хоть какие-то прогнозы, слишком сложным было состояние. Рваные раны странного вида на руках и ногах, частично разорванный живот, тоже со странными краями ран, ушибы и переломы ребер, раны на лице, сильное переохлаждение и огромная кровопотеря. Вдобавок ко всему она всё это время оставалась без сознания, не пришла в себя ни разу, и было непонятно, очнется ли она вообще, и если это произойдет, то когда.

Коваленко изучил записи опроса свидетелей, сделанные Калашниковым и его ребятами, потом свои собственные записи – он опрашивал невезучую пару повторно сам, задавая и уже заданные коллегами вопросы, и свои собственные, дополнительные, которые казались ему важными. Что-то всё время смущало его и в этих показаниях, и в заключениях о состоянии потерпевшей. Что-то там было, чего, по идее, не должно было быть. А вот что именно, всё время от него ускользало. Кофе помогать отказывался, он поднял лапки и признал свое поражение перед умственным напряжением и банальной физической и психической усталостью.

И Борису пришлось сделать то же самое. Он махнул рукой, встал, собрал документы, убрал их в сейф и поехал домой. Спать, спать, спаааать… Всё завтра, завтра. Доехать бы еще домой без приключений и не врезаться никуда…

Если у ментов есть свои боги, в эту ночь они к Коваленко благоволили и позволили доехать до дома без приключений и лечь спать в разобранной постели, раздетым и даже вымытым – остатков сил хватило на душ. Он так устал, что уснул мгновенно, без снов, и спал до самого утра, словно младенец. Только под утро ему снова приснился сон, как водится, странный: его плечо грызла большая собака, было очень больно, но раны затягивались на глазах, практически мгновенно, и уже спустя несколько секунд о них напоминало лишь послевкусие боли.

Оказалось, что плечо во сне болело не зря: Коваленко проспал всю ночь в одной и той же позе, на боку, подсунув руку под подушку и уложив голову на собственное плечо до самого утра. Неудивительно, что он его отлежал, и к моменту пробуждения оно разболелось так, что боль проникла даже в его сны. Улыбнувшись аллегориям собственного подсознания, Борис растер больное место, а потом приступил к своей обычной утренней зарядке. Это и помогло ему проснуться как следует, и остаточные боли в руке прошли окончательно. «Всё-таки выспаться – это дорогого стоит», – подумал мужчина, поедая горячий омлет прямо из сковороды и запивая его кофе. Этим утром жизнь была прекрасна, и мужчина в очередной раз посмеялся над тем, как мало, оказывается, человеку нужно для счастья: всего лишь выспаться, умыться, сделать зарядку и позавтракать.

Не успев толком додумать до конца эту радужную мысль, он подавился и стал судорожно откашливаться. Вилка упала обратно в сковороду, мужчина согнулся над столом, кашляя и кашляя без остановки, а в голове красным транспарантом пульсировало озарение: «Раны! Раны у Царёвой затягиваются. Как они могут так быстро зажить??»

Ему удалось наконец-то прокашляться, он сел обратно на табурет и залпом выпил остатки кофе из кружки. Теперь ясно стало, откуда взялся второй бредовый компонент его сегодняшнего странного сна – мгновенно заживающие раны. Похоже, его умное подсознание снова ткнуло его носом туда, где он заметил важную для расследования деталь, но при этом сам этого не понял.

– Твою мать! – с чувством выругался он. – Что за ерунда? Как? Как раны могли так быстро начать затягиваться? Что я упустил?

На несколько минут он задумался, не торопясь куда-то бежать или кому-то звонить. Нужно было понять, не померещилось ли ему, правильно ли он понял заключения медиков, хорошо ли помнит, как выглядела потерпевшая, когда он ее увидел в больнице. Кажется, в документах, которые ему передал Калашников, были фотографии ран. Нужно съездить на работу, внимательно их просмотреть, а потом поехать в больницу и еще раз всё увидеть своими глазами. Если ему не показалось и раны действительно зажили быстрее, чем должны были бы, то, возможно, преступление произошло раньше, чем они думали. Но этого не может быть! Есть записи камер и показания свидетелей, видевших Елену Царёву именно в то самое воскресенье, когда, по заявлению её мужа, она не вернулась домой. А если предположить, что раны были ей нанесены до того, как она пропала? Нет, бред! Она не смогла бы двигаться с ними, а все свидетели из мега-молла в один голос утверждают, что женщина была активна, весела, вела себя как обычно, то есть не проявляла ни признаков боли, ни беспокойства. Хотя нужно будет уточнить еще раз, задать им дополнительные вопросы именно в этом ключе.

Бросив на столе грязную посуду, Коваленко быстро собрался и поехал на работу. В кабинете он сразу же стал искать в сейфе фотографии по делу Царёвой. Они его догадку подтвердили: края ран выглядели более старыми, чем им полагалось быть на настоящий момент. Странно. Единственное объяснение – это если у нее более быстрый обмен веществ, чем у большинства людей. Есть такие люди, о которых говорят: заживает, как на собаке. Капитан сделал в рабочем блокноте еще одну пометку: спросить у медиков, насколько это возможно. Вроде бы они должны как-то определять это по анализу крови. В любом случае, надо ехать в больницу,