Задача неразрешима простыми средствами – например, увеличением объема обрабатываемой информации. Вполне возможны ситуации, когда рост объема информации ситуацию усугубляет, потому что увеличение информационного потока вызывает трудности её систематического отбора и использования, уменьшает однозначность и, таким образом, усложняет задачу и её решение, увеличивая неопределённость. Избыток информации, как и недостаток, препятствует принятию оптимальных решений. Некоторые исследователи говорят даже о катастрофе в области информации.

Итак, труднопредсказуемость результатов активного взаимодействия с миром имеет теоретическое обоснование на уровне метафизики. Однако кроме этого существует и ряд препятствий менее фундаментальных, хотя и не менее труднопреодолимых.

Субъективный статус неопределенности

При рассмотрении неопределенности как онтологической характеристики, свойства мироздания, представляется важным не упускать из виду также и её субъективную составляющую. Одно не отменяет другое, и утверждение, что случайность – это неразгаданная закономерность, на соответствующем уровне оправдано. Ведь ни человек, ни группа людей, ни даже всё человечество на практике не в состоянии учесть всю полноту обстоятельств и возможных последствий. Бесконечное разнообразие реальности невозможно отобразить через „n” параметров. Велика вероятность появления „n+1”. Поэтому значительная часть из того, что справедливо на рационально-теоретическом уровне, где так или иначе присутствуют идеализации, нередко оказывается неистинным применительно к реальному, во многом иррациональному, бытию. Действительно, сколь совершенные методы расчётов и прогнозов ни применялись бы, на каком бы количестве начальных данных они ни строились, всё равно могут возникнуть такие моменты, которые не были учтены заранее (а иногда и не могли быть учтены). Учет все большего числа параметров позволяет увеличить точность прогноза лишь до определенного предела.

При этом наша сегодняшняя ответственность куда выше, чем у предков. Когда-то вмешательства во внешний мир носили локальный характер, допуская возможность простого рационального расчета, и даже в случае ошибки могли вызвать проблемы только локального масштаба. Однако, если деятельность выходит на уровень социотехнических систем, комплексов, где происходит столкновение естественной и искусственной природы, возникает вопрос об адекватности нашего инструментария (включая средства познания). Проблема в следующем: при взаимодействии со сложной системой нередко отсутствуют достаточные доказательства того, что производимое вмешательство действительно приносит существенное улучшение, а не кратковременный эффект, за который потом приходится расплачиваться гораздо более серьёзным ухудшением и дезорганизацией. Это важный момент, и мы о нем упоминали в начале данного параграфа, отмечая отсутствие уверенности в том, что представляющееся нам благом действительно таковым является. Иными словами, не всегда ясно, соразмерны ли цели средствам.

Преобразующая деятельность человека, по большей части, направлена на упорядочивание, структурирование дезорганизованных и хаотических процессов в соответствии с собственным пониманием блага и целесообразности. Однако то, что представляется нам хаосом, «может выступать как сверхсложная упорядоченность, а среда, предстающая перед нашим взором совершенно беспорядочным, случайным скоплением элементов, на самом деле заключает в себе всё необходимое для рождения огромного числа упорядоченных структур разного типа, сколь угодно сложных и законченных» [10;12]. «В свете последних теоретических разработок хаос предстаёт не просто как бесформенная масса, но как сверхсложноорганизованная последовательность, логика которой и представляет наибольший интерес» [24;82]. Поэтому возникает реальная угроза того, что некий благодетель, упорядочивая систему в соответствии со своими представлениями, рискует нарушить эту логику, которая не познана нами в полной мере. И более того, отвлекаясь от контекста, скажу, что вполне достоверный психологический и эзотерический опыт указывает, что такой риск существует и применительно к одному человеку, всего лишь переустраивающему свою личную жизнь.

На чем же основывается оптимизм «улучшателей» мира? Можно предположить, на убеждении, что человек достаточно однозначно понимает законы и порядок мира, что мир соответствует нашим рациональным схемам, вполне адекватным, чтобы, опираясь на них, достраивать и изменять окружающую среду, в том числе социальную, исходя из собственных потребностей и желаний.

Но правомерно ли говорить о том, что наличествует исчерпывающая рациональная картина мира? Среди суждений множества авторов, анализирующих эту проблему, наиболее интересно мнение Ильи Пригожина: «История поисков рационального объяснения мира драматична. Временами казалось, что столь амбициозная программа близка к завершению: перед взором учёных открывался фундаментальный уровень, исходя из которого можно было вывести все остальные свойства материи. Приведём лишь два примера подобного прозрения истины. Один из них – формулировка знаменитой модели атома Бора, позволившей свести всё многообразие атомов к простым планетарным системам из электронов и протонов. Другой период напряжённого ожидания наступил, когда у Эйнштейна появилась надежда на включение всех физических законов в рамки так называемой единой теории поля. В унификации некоторых из действующих в природе фундаментальных сил действительно был достигнут значительный прогресс. Но столь желанный фундаментальный уровень по-прежнему ускользает от исследователей. Всюду, куда ни посмотри, обнаруживается эволюция, разнообразие форм и неустойчивости. Интересно отметить, что такая картина наблюдается на всех уровнях – в области элементарных частиц, в биологии и в астрофизике с её расширяющейся вселенной и образованием чёрных дыр» [34;41].

Исходя из вышесказанного, можно с достаточно большой вероятностью предположить, что во многих случаях, упорядочивая хаос, мы разрушаем тонкий природный механизм, который не смогли в нём усмотреть. Впоследствии возможно осознание собственных ошибок. Например турбулентность, ранее принимавшаяся за хаотическое движение жидкости, которое разрушает ламинарное течение, более не считается совершенно беспорядочной и дезорганизованной. Дальнейшие исследования показали, что, напротив, на микроскопическом уровне турбулентное течение проявляет значительно более высокую степень организации, демонстрируя когерентное поведение миллионов и миллионов молекул. То есть, турбулентность может быть представлена не как процесс разрушения ламинарного потока, а как процесс его самоорганизации на более высоком уровне.

Очевидно, что в социотехнических системах существует множество ситуаций, внутренняя природа которых для нас неоднозначна, хотя при этом вполне возможно произвести некоторые изменения, которые, как кажется на первый взгляд, могут сыграть положительную роль. Помните пример о том, что после войны, когда погибает много мужчин, процент мальчиков среди новорождённых существенно выше, нежели в обычный период? Это свидетельствует о существовании некоторого механизма саморегулирования в популяции человечества. В связи с этим интересна гипотеза, утверждающая, что заболевание полиомиелитом является одной из защитных реакций популяции, направленной на ограничение возможного влияния потенциально опасных её членов.