— Глупцы, жалкие трусы! Это моя армия. Мое золото покупает ее верность.

— Но командует воинами Кейн.

— И он подчиняется мне.

— А если он осмелится не подчиниться?

— Кейн всего лишь человек. Незаменимых людей нет.

— Вот и замени его. Немедленно!

— И кто поведет мою армию на Сандотнери?

— Веди ее сам.

— Богу не подобает снисходить до участия в битвах смертных.

— Кейн опасен! Ему нельзя доверять.

— Кейн — мой меч! И разить он будет того, на кого укажу я!

— Он может обернуться против тебя.

— Тогда я найду другой меч.

— Лучше избавься от Кейна прямо сейчас.

— Как вы смеете указывать мне?! Жалкие шаманишки! Бог делает то, что пожелает.

— Но Кейн… Не доверяй ему!

— С какой стати? Все, не хочу больше тратить время на дурацкую болтовню.

— Кейн не такой, какого разыгрывает из себя.

— Меня интересует в нем только одно: завтра он поведет мою армию на Сандотнери. И победит в этой войне.

— В один прекрасный день он поведет ее против тебя.

— В один прекрасный день… Кейн не доживет до рассвета этого дня.

Он чувствовал себя глупо. Опять, как мальчишка, глухой ночью карабкается по стене к окнам ее спальни. Самые верные солдаты стоят на страже, но подыми она шум — скандала не избежать. Ничего, не поднимет. Поругается на него для приличия, а затем, покоренная, как и раньше, его дерзостью и смелостью, растает в страстных объятиях.

Ждать больше он не мог. Во-первых, желание и обида жгли его, а во-вторых, слишком уж ясная и угрожающая картина складывалась из донесений шпионов и военной разведки. Кейн возвращался в Сандотнери, и возвращался не один.

Он понимал, что сейчас, когда король Сандотнери лежал в предсмертном забытьи, ни единая тень, ни намек на скандал, ничто не должно было запятнать ее репутацию. Но и ждать дольше он не мог.

Последний рывок, и легким движением он перемахнул через решетку балкона, теша себя надеждой на то, что она спит и проснется от его поцелуя. Все наладится: восстановятся их чувства, он вернется с войны, разбив Кейна и армию воинов Сатаки, вернется героем. Жизнь Овриноса висит на волоске. Когда этот волосок оборвется, он, только он окажется рядом с восходящей на трон принцессой. Рядом на ложе, рядом на балах и пирах, рядом — на троне Сандотнери! Он аккуратно отодвинул занавеску и шагнул в ее спальню.

Она не спала. Она была поглощена тем, чем занималась… Не спал и мужчина, ее любовник, столь же поглощенный страстью. Ни она, ни ее возлюбленный не обратили внимания на человека, появившегося в спальне. Не услышали они и глухого удара приземлившегося на каменные плиты под окнами тела, не услышали быстро удаляющихся шагов…

Кейн ехал верхом. Один, по пустым улицам ночного города.

Куда ты едешь сегодня, Кейн?

Завтра… Завтра ты поведешь свою армию по дороге и победишь.

Сегодня бессонная для тебя ночь, Кейн.

Ночью тебя одолевают мысли, от которых в другое время ты отмахиваешься или бежишь.

В снах нет тебе покоя, нет тебе убежища.

Днем над тобой властвует проклятие твоего прошлого.

Ты играешь по предлагаемым им правилам, пытаясь выиграть в этой игре.

Ты вновь поведешь армию по дорогам смерти.

Опять ты будешь брать города и собирать кровавый урожай.

Опять и опять ты проклянешь богов, распоряжающихся судьбами людей.

Ты вступишь в борьбу с ними, круша судьбы королевств, чтобы сыграть свою игру.

Сколько еще, Кейн?

Сколько еще будет этих ночей накануне похода или битвы?

Сколькими армиями ты командовал?

Сколько сражений выпало на твою долю?

Сколько раз ты брал судьбу за горло, ломал ее, перекраивал так, как тебе было нужно?

И что ты за это получил? Где плоды твоих побед?

Скачи, скачи сквозь ночь, одинокий всадник Кейн.

Скачи, лети, как комета, которая проносится над головами, вызывает страшные разрушения и исчезает в черных глубинах космоса.

Играй, играй свою игру до конца, Кейн.

Может быть, в этот раз тебе повезет…

Выйдя из Ингольди, Кейн повел свою армию на юг по новым дорогам, проложенным через джунгли Шапели. Древние караванные пути были расширены и спрямлены, новые просеки разорвали непроходимые дебри. Раньше леса служили естественным щитом для городов Шапели, теперь же, когда эта страна стала центром будущей империи, ее правителю потребовался не щит, а острый меч и кратчайшие пути, чтобы вывести свою армию за границы лесной страны. Там, где кончались леса, кончались и дороги. Дальше расстилалась лишь бескрайняя равнина, поросшая высокой травой, — южная степь, саванна, вельд.

В пограничном городке Сембрано Кейн остановился, чтобы перестроить свои войска для перехода по открытой равнине и подождать, пока подтянутся обозы. Здесь к его кавалерии присоединились двадцать пехотных полков. Еще десять полков пехоты оставались в гарнизонах по дороге от Ингольди к южным границам Шапели: Кейн, выступая в дальний поход, не собирался оставлять ворота в столицу Империи Пророка Ортеда распахнутыми для любого врага. Всего же в Империи оставалось до сорока полков — плохо обученных, неважно вооруженных, но имевших почти неисчислимые резервы.

Судьба всего Похода Черного Креста зависела теперь от Кейна и его операции. Потерпи он поражение, и объединенные войска десятков Южных Королевств ворвутся в пределы Шапели, чтобы расправиться с новой империей.

Кейн привел в Сембрано и готовил к дальнейшему походу целую армию. Под его командованием находились наемники, опытные офицеры из Шапели и самые надежные, хорошо обученные сатакийцы, которых можно было рискнуть посадить верхом и назвать кавалерией. Всего под его командованием оказалось восемь полков тяжелой и двадцать два — легкой кавалерии, около тридцати пяти тысяч человек. Тяжелая кавалерия была сформирована почти исключительно из наемников, приведших с собой лошадей, принесших оружие и свой опыт. Легкая в основном включала в себя наспех натренированных и не опробованных в деле сатакийцев под командованием профессиональных офицеров и опытных вояк — сержантов и командиров отделений. Семь полков из легкой кавалерии были вооружены луками. Стрелки в основном также были наемными профессионалами; мало кто из сатакийцев сносно освоил лук за проведенные в армии Кейна месяцы.

Таков был Меч Сатаки — сплав опыта и неопытности, мастерства и фанатизма. Скоро, очень скоро Кейну предстояло проверить качество этого клинка, скрестив его с закаленной сталью Сандотнери.