Юрий Юрьевич. Где они его возьмут?

Федор Тимофеевич. У тунгаев есть специальный ритуал возвращения похищенного духа племени. Очень оригинальный. Профессор Корнуэлл даже посвятил ему целую монографию. Она у меня где-то была… (Шарит по полкам.)

Юрий Юрьевич. Профессор, некогда читать! Расскажите своими словами!

Федор Тимофеевич. Вот оттого что вам некогда читать, вас теперь и зарежут как барана.

Елена. Дедушка! Объясни сейчас же!

Федор Тимофеевич. Все очень просто. Надо выследить вора, перерезать ему горло, а кровь собрать в высушенную тыкву. Потом поймать львенка и дать напиться ему этой крови. Когда львенок подрастет, ему вплетают в гриву косички и отпускают в саванну. И он становится священным львом племени.

1-й киллер. О, старый человек, сидящий на лестнице, хорошо знает наши обычаи! Это все так… Матуалла, енги-банг!

Второй злоумышленник достает из спортивной сумки большую сушеную тыкву. Оба тунгайца сбрасывают длинные кожаные плащи и остаются в набедренных повязках, украшенные перьями и разрисованные.

Лидия Николаевна. Господи!

Елена. Дедушка, что же будет?

1-й киллер. Не беспокойся, юная красавица в белом платье, Матуалла все сделает быстро. Он лучше всех в нашем племени режет антилоп. Матуалла, енги-банг!

Матуалла приступает к ритуалу. Он подносит тыкву к горлу Владимирцева и замысловато взмахивает ножом.

Елена (в ужасе). Подождите! Неужели нет другого способа вернуть дух племени?

1-й киллер. Нет, другого нет.

Юрий Юрьевич. Прощайте, Елена Константиновна… Простите меня за все…

Елена. Юра!

Юрий Юрьевич. Я буду теперь часто вспоминать, какая вы красивая в этом платье!

Сергей Артамонович (мечтательно, Косте). В человеческих жертвоприношениях есть какая-то жестокая красота. Вы не находите?

Костя. Нет, не нахожу.

Елена. Папа, дедушка! Сделайте что-нибудь!

Федор Тимофеевич. А что мы можем сделать? Мы же конченые, никчемные, ни на что не способные люди. Вымирающий вид, не умеющий бороться за существование. Боритесь, Юрий Юрьевич! Вы же молодой, сильный…

Юрий Юрьевич. Жестокий вы старик!

Елена. Дедушка, нельзя же быть таким бездушным!

Федор Тимофеевич. Душа в наше время такая же роскошь, как часы «ролекс» с бриллиантами. Не так ли, господин Владимирцев?

Лидия Николаевна. Федор, по-моему, Юрий Юрьевич уже достаточно наказан.

Федор Тимофеевич. Я так не считаю.

Марина (тунгайцам, деловито). Мальчики, значит, так: я выдаю каждому по отличной меховой куртке. (Вынимает из своей сумки и показывает куртку.) И мы расходимся по нулям.

1-й киллер. Нам не нужны куртки – у нас жарко. Это вам нужны куртки. Я, когда учился в стоматологическом институте, очень замерзал. У вас в России всего два времени года. И оба – зима.

Костя. Как это – оба зима?

1-й киллер. Конечно, оба: белая зима и зеленая зима.

Сергей Артамонович. Точное наблюдение.

Костя. Скажите, Батуалла, а в вашем племени едят грибы?

1-й киллер. О да! Особенно гриб «чок-чок». Он очень редко растет. От него мужчина становится могучим, как лев, а женщина нежной, как новорожденная антилопа.

Костя. Я дам вам чудесный порошок. Фунговит. И вся саванна покроется грибами «чок-чок».

1-й киллер. Я балдею от этих белых людей! Если вся саванна покроется грибами «чок-чок» и все мужчины будут неутомимыми, как львы, а женщины нежными, как новорожденные антилопы, кто будет охотиться и рыхлить землю? Вы хотите, чтобы мы вымерли? Нет! Нам нужен дух нашего племени. Матуалла, енги-банг!..

Елена. Болик, вы же телохранитель, сделайте что-нибудь!

Болик. В инструкции сказано: «В случае невозможности выполнения своих служебных обязанностей телохранитель обязан сохранять спокойствие…» Вот я и сохраняю.

Елена. Неужели ничего нельзя сделать?

Сергей Артамонович. Боюсь, юная графиня, ничего.

1-й киллер. Матуалла, енги-банг!

Елена (бросается к Владимирцеву). Пощадите его! Он больше не будет. Он хороший… Дедушка, спаси его! Ты можешь, я знаю!

Федор Тимофеевич (как бы нехотя). А ведь ты, Батуалла, сказал не всю правду! Ты забыл еще один способ возвращения духа племени.

1-й киллер. Нет, я помню: если человек, убивший священного льва, женится на девушке из племени тунгаев, дух племени во время первого халам-бунду возвращается назад. Конечно, при условии, что девушка никогда до этого не обнимала мужчину ногами. Но какая нормальная девушка из племени тунгаев выйдет замуж за этого урода?

Юрий Юрьевич. Вы, конечно, можете меня зарезать, но зачем же оскорблять, тем более в присутствии женщин?

Елена. Ваши девушки ничего в мужчинах не понимают!

Федор Тимофеевич. Напрасно ты, внучка, так думаешь! У тунгаев еще очень сильны пережитки матриархата, и поэтому тамошние девушки чрезвычайно разборчивы.

1-й киллер. Ты хорошо знаешь наши обычаи! Я бы с удовольствием поговорил с тобой, но нам надо торопиться. Матуалла, енги-банг!

Елена. Стойте! Дедушка! Я прошу тебя! Умоляю! Дедушка!

Федор Тимофеевич. Батуалла… А если бы девушка из вашего племени согласилась выйти замуж за этого, прямо скажем, не лучшего представителя белой расы, ты отпустил бы его?

1-й киллер. Отпустил бы, клянусь этим священным амулетом!

Сергей Артамонович. Простите, а что это за амулет?

1-й киллер. Мешочек из кожи змеи «семь шагов» с порошком из сушеного гриба «чок-чок».

Федор Тимофеевич. Такой амулет носит на груди каждый мужчина из племени тунгаев, не так ли, Батуалла?

1-й киллер. Так!

Федор Тимофеевич. Лида, принеси черную шкатулку из моего секретера!

Лидия Николаевна уходит.

Елена. Дедушка, что ты задумал?

Федор Тимофеевич. Сейчас узнаешь. Но ты уверена, что в самом деле хочешь спасти этого человека?

Елена. Уверена.

Федор Тимофеевич. Подумай хорошенько!

Марина. Мы уже подумали.

Возвращается Лидия Николаевна.