Просто в этом кроется некая утонченность, понимаешь? Я научу тебя всему позже, — подмигнул он.

— Господи, иногда ты чертовски самодоволен.

— Но ты все равно любишь меня.

— Да у меня просто выбора нет, — сказала я.

Мы по очереди спрыгнули со ступенек автобуса.

— Пока, мисс Билс! — крикнул Джексон на ходу. — Увидимся завтра.

— Твоя мама работает сегодня вечером? — поинтересовалась я.

— Да, а твой отец?

— Думаю, да.

— Круто, тогда, может, зайдешь? Мы можем посмотреть телек у меня дома. И я мог бы исправить все, чему успел научить тебя Хантер, — невозмутимо предложил он.

— Джексон Фишер, ты прекратишь это наконец?!

— Да шучу я! Просто приходи, и мы побудем вместе, как всегда. Я на тебя не давлю.

— Хорошо. Сделаю домашку и приду.

Одной рукой он обнял меня за плечи.

— Можешь и мою сделать, если хочешь.

— Нет уж, сам справишься, Казанова ты наш.

Он рассмеялся.

— Ты права. Тем более, у меня по математике и биологии баллы выше твоих.

— Знаешь что, думаю, все это внимание других девчонок вскружило тебе голову. По-моему, ты меня не заслуживаешь.

— Ну, мне не важны другие девочки. Только ты.

В воздухе сгустилось предвкушение. Мы разговаривали и смеялись всю дорогу до дома.

Тогда мы этого еще не понимали, но в нашей жизни всегда присутствовала тоска по любви. Наша невинность была прекрасна, ее невозможно было снова запечатлеть, невозможно воссоздать. Иногда, в автобусе, когда мы с Джексом проезжали мили дороги, я мечтала, что мисс Билс развернется и увезет нас из Нибла. Мы втроем будем жить вместе в этом автобусе, где-нибудь, где не будет утонувших братьев, матерей-наркоманок и Алко-монстров.

Моя улыбка испарилась, стоило мне заметить потрепанный грузовик марки Toyota, принадлежащий отцу, криво припаркованным у нашего дома.

— Скоро увидимся, — сказала я рассеяно.

Джекс поцеловал меня в макушку.

— Жду не дождусь.

Прежде чем он зашел в свою дверь, а я в свою, мы оба обернулись. Он поцеловал пальцы и помахал мне. Я ответила тем же.

Стоило открыть входную дверь, как я все поняла. Дом находился во мраке. Затхлый дух выпивки и курева ударил в нос, как только я вошла. По пути в свою комнату я оглянулась и увидела, что отец валялся в отключке на кушетке, телевизор был включен, а рядом с отцом лежала пустая бутылка из-под водки.

Войдя к себе в комнату и закрыв за собой дверь как можно тише, я села за домашнее задание.

Он должен был уйти на работу около четырех вечера, поэтому без четверти четыре я спустилась в гостиную и попыталась разбудить его.

— Папа? — я потрясла его за плечо, но он лишь ударил по моей руке. — Ты опоздаешь на работу.

— К черту эту работу. Я не вернусь туда, — пробормотал он в подушку. Алко-монстр вернулся.

Давненько я не видела его в таком состоянии.

— Пап? Да брось…

— Я сказал, отвали от меня, Эмерсон! Ты что, оглохла?

— Ладно, прости.

Я вернулась в свою комнату, чтобы закончить подготовку к завтрашней контрольной по биологии.

Немного погодя я услышала, как он неуклюже идет по коридору. Распахнув дверь моей спальни, он направился к комоду и начал рыться в ящиках.

— Где они?

— Где что, папа?

— Твои деньги с яичного ранчо.

Его грудь то вздрагивала, то опускалась.

Я встала и подошла к маленькой сумочке, которая висела на спинке кровати. Открыла ее и вытащила пачку купюр, в основном одно- и пятидолларовых — всего около тридцати восьми долларов. Я так долго копила их, чтобы купить платье для танцев в конце года.

Он вырвал их из моих рук.

— Папа, это мне на…

— Меня не еб*т для чего они. Разве я не был добр к тебе?

— Вообще-то…

— Не был?! — заорал он.

— Был, сэр.

На его лбу выступила испарина.

— Я найду другую работу, поняла, п**да малолетняя?

Это слово задело меня и заставило почувствовать себя физически больной. Я заметила, что от волнения вырвала прядь своих волос, очень сильно закрутив их.

Он вылетел из моей комнаты, и спустя минуту я услышала, как заводится его грузовик.

Подойдя к окну, я наблюдала, как он едет вниз по дороге. Вместо того, чтобы переживать из-за денег, я сосредоточила все свои мысли на Джексе.

Я неторопливо вымыла посуду и переоделась в чистую одежду, потом подхватила упаковку попкорна, который нужно готовить в микроволновке, и отправилась к Джексу. Он открыл дверь, стоя без рубашки, босиком и с широкой улыбкой. На нем были мои любимые джинсы.

Я улыбнулась, но он заметил грусть в моих глазах.

— Что стряслось? — он держал дверь открытой, но стоял передо мной и не пропускал. Он указал на мой дом. — Что он тебе сделал?

— Ничего. Это неважно. Он уже ушел.

— Иди ко мне.

Мы обнимались дольше обычного.

Его грудь тяжело вздымались под моей щекой. Руками я чувствовала впадинки на его бедрах — там, где выступали мышцы. Джексон был мужчиной, а я — женщиной, и когда мы прижимались друг к другу вот так, все на свете приобретало смысл.

Я неохотно отстранилась и продемонстрировала ему попкорн.

— Можно мне нагреть его здесь?

— Давай я сам.

Я последовала за ним на кухню.

— Что хочешь посмотреть сегодня?

— Позволю выбрать тебе. Буду джентльменом. Но сначала скажи, почему ты не хочешь рассказывать мне о том, что произошло?

— Да потому что ничего необычного. — Я запрыгнула на стойку рядом со старым желтым холодильником. — Отец напился. И не пошел на работу.

Включив микроволновку, Джекс подошел и встал между моих ног. Положив ладони мне на бедра, он провел руками вверх и вниз.

— Мне это нравится.

— Прикасаться ко мне?

— Да. Я люблю, когда есть только ты и я. Как сейчас. Я чувствую себя уютно.

Мое сердце бешено заколотилось.

— Сейчас ты сплошное сочетание слов и эмоций. Что нашло на тебя, Фишер?

— Было тяжело видеть тебя с Хантером.

Я наклонила голову набок.

— Было тяжело два дня подряд смотреть на вот это, — я указала на почти сошедший засос у него на шее.

— Знаю.

— Он назвал меня п**дой.

— Кто?

— Отец. Раньше он никогда меня так не называл

Джекс закрыл глаза в отвращении и покачал головой.

— Я убью его, — прошептал он. Это был не первый раз, когда Джекс говорил что-то подобное, но мы всегда знали, что это просто разговоры. — Боже, Эм. Ты не заслуживаешь такого.

Мои глаза наполнились слезами.

— Все. Сегодня я больше не хочу плакать.

Он приподнял мое лицо так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза, а затем провел указательным пальцем по моему подбородку. Изучая