Оборотень выскочил из палатки, словно его кипятком ошпарили, а я со стоном опустила голову на столешницу.

- Совсем плохо?- Раздался тихий голос нага.

- Даже описать сложно. Кажется, любая мысль царапает голову изнутри, а перестать думать не могу. – Призналась, как есть.

- А давай-ка, возьмём немного ягодного отвара и сладких лепёшек, и пойдём к роднику. - Рейгар даже не спрашивал, а ставил перед фактом.

Но у родника, где воздух был свежее и прохладней, головная боль начала утихать. А после кружки горячего отвара со сладкими лепешками, кажется, что и вовсе прошла.

- О чём молчишь? - Муж умел задавать правильные вопросы.

- О нападении. Очень странное. Именно на нас... Но если целью была я, то почему сейчас? - Я вслух раскладывала общий ворох сведений по полочкам. - Меня проще достать на практиках или в рейдах, на заготовках трав или на охоте. Да сотни более удобных и менее затратных способов! И потом, и я, и дядя владеем даром. Почему на нападающих ни одного амулета? Даже защитного. Дядя прав, когда говорит, что это нападение организованно впопыхах, на скорую руку.

- Ты не права, амулеты у них есть. Точнее были, у каждого. Те самые, странные бугры у основания шеи, про которые говорил Норд. Если их вскрыть, то обнаружатся вшитые под кожу амулеты ментального подчинения. - Вдруг выдал Рей. - Проверь. Их специально так вшивают, чтобы невозможно было от них избавиться. Я когда знакомые бугры увидел, сразу понял, что из рабов бойцы.

- В смысле "знакомые бугры"?- От предположения, откуда он мог это знать, мороз прошёлся дрожью по коже.

Руки сами метнулись к его затылку, опережая любые вопросы и ответы, пальцы, запутавшись в волосах, нащупали большой шрам круглой формы с рваными краями.

- Ты же сказал, что невозможно избавиться! - Я даже боялась предположить, каким образом он смог.

- Воинов нашего клана тренируют сдерживать даже ментальные атаки. За это изумрудных и ценят. - Рей прижался щекой к внутренней стороне руки. - Это было очень больно, пришлось довольствоваться собственными когтями, но зато избавился от амулета-паразита.

- Рано или поздно, но я ведь доберусь до них, знаешь?- я шипела, как последняя гадюка. - Не получится у семьи вечно меня опережать. И однажды, я окажусь первой, и лёгкой смерти те, кто это делает не дождутся.

- Моя воинственная и хищная девочка! - Улыбался наг. - Ну, а как иначе бы я попал к тебе? Если бы не они?

- Рей! Оно того не стоит, может я бы в гости приехала, или даже в рейде столкнулись. - От мыслей, что ему было плохо, а ему никто не помог, я только больше злилась. - Но не так!

- Послушай, что я сейчас скажу. Вы, Ланграны, вернувшись в этот мир, начали его менять. Но меняя, вы не подумали, что помимо тех кто страдает, есть и те, кого все устраивает. - Сейчас со мной говорил не Рей, а Рейгар Изумрудный. Настолько серьёзным был он сам и его слова. - И что терять эту власть, и эту безнаказанность они не захотят. Не обращала внимания, что все эти шайки имеют разбросанные по миру укреплённые лежки, перегоняют рабов порталами. Целые загоны, как были на том побережье, или те же арены. Амулеты, оружие они ведь откуда-то берутся. Иногда работорговцам удается уходить из-под облав...

- Отец тоже думает, что их кто-то направляет. - Ответила я.

- И это нападение... Норд сказал, что бойцы все смертники, все без языка и у всех косичка с бусиной, в которой спрятан яд. - Напомнил о странной особенности напавших Рей.

- Да, и если бы только яд. У них ещё и печать развоплощения выжжена. Даже ритуал призыва не провести. - Поделилась с ним уже я.

- Да уж, даже мёртвые ничего не расскажут...

- Что ты сказал? - Перебила его я.

- Даже мёртвые ничего не расскажут. - Послушно повторил наг.

- Идём к дяде. Я, кажется, поняла, почему напали и так срочно. Я же писала всем, расспрашивая про Дайгира, то есть все знали, что я выбрала в мужья...

- Бывших рабов с арен. - Сразу понял меня Рей. - Что такого мы видели или знаем, что нас решили убить? Да ещё и с такими усилиями?

- Или о чём вы можете рассказать? - Добавила я, вставая.

- Селена, - вдруг остановил меня муж. - Ты ведь понимаешь, что теперь отправлять барса нельзя?

Рейгар Изумрудный.

Я смотрел на спящую жену и пытался ухватить за хвост хоть одну из тех мыслей, что металась сейчас в голове.

Она разная, изменчивая, непостижимая, каждый раз открывающаяся с новой стороны. Наивная, юная девочка, переживающая, что мальчик, который ей понравился, её грубо отверг. Добрая, искренне готовая бороться за своего пациента до конца, целительница. Нежная, заботливая жена. Внимательная и рассудительная правительница.

Каким образом Ланграны растили и воспитывали своих детей, никто не знал. Все видели  только результат. И я видел. Видел, как она уставала. Видел, как тяжело ей давалось то или иное решение. Но она никогда не сдавалась. И главное, она признавала, что она не может быть всегда правой, что не может знать всего.

Она не стеснялась спрашивать совета, и всегда выслушивала все мнения. Ни разу за всё время, что я рядом с ней, она ни от кого не отмахнулась.

И потом, желая отдохнуть и спрятаться от этой тяжёлой ноши, она утыкалась мне в грудь и обнимала. Нам было очень уютно в этой, разделенной на двоих, тишине. Моя звёздочка! Самая яркая, самая родная. И больше всего на свете, я хотел, чтобы моя жена была счастлива. Чтобы у неё не было сомнений и сожалений о принятых решениях.

Она была моей путеводной звездой из мрака моего прошлого, она своим светом отогнала от меня жестокие кошмары, одним словом разрушив клеймо раба на моём прошлом. Только она, единственная в этом мире, могла так легко перешагнуть через все это, и принять мужем меня, после всего того, что она слышала, пока я рвался в путах кошмара. Эта девочка не просто спасла меня и мою жизнь. Она сама стала моей жизнью, моей душой, моим сердцем. А потому, я сделаю всё, чтобы сохранить её собственное сердечко.

Я не лгал ей, когда вечером у родника, говорил, что не чувствую ревности к барсу. Жалость к идиоту, отказавшемуся от собственного счастья? Да, чувствую. А ревности нет.

Наги растут с мыслью, что несколько мужей нужны самочке, чтобы лучше заботиться о ней и потомстве, чтобы лучше охранять и обеспечивать семью. Чтобы один мог удержать второго от ошибок и обидных для жены поступков. Что себялюбие мужчины не стоит слёз женщины.

И ещё я точно знал, что в сердце моей жены есть мое собственное место, которое я занял очень прочно, и никто у меня его не отнимет. И даже с появлением второго мужа, я не буду забыт или лишён её тепла. А тут...

Барс слишком сильно ранил Селену. Слишком глубоко зародил в ней семена недоверия к себе. Жена не готова была даже рассматривать вопрос о его возвращении. Даже признав, что возможно, действительно, является его парой, она по-прежнему собиралась расторгнуть связь брачного ритуала. Я пытался её убедить не отказываться от этого дурака, может быть со временем обида станет меньше, и тогда можно будет попробовать начать с начала?