— У тебя нет плана? — переспросила Хальд, и ее глаза удивленно округлились.

— Нет, — Песнь Крови пожала плечами, — а что толку разрабатывать заранее хитроумный план, когда Нидхегг может в любой момент проникнуть в твое сознание и прочесть его, точно он написан на пергаменте? Поэтому я и не стала разрабатывать никакого плана. Другое дело, что я использую свои воинские инстинкты, чтобы выжить, пока не доберусь до него. Вот почему мне так необходимо скрывать свои колдовские знания как можно дольше.

— Зубы Фрейи! У нее нет плана! — сокрушенно повторила Хальд, покачивая головой.

— Хочешь вернуться назад, ведьма?

— У нас с тобой соглашение, — напомнила молодая женщина решительно. — И не вздумай попытаться отделаться от меня.

Некоторое время они ехали в полной тишине, а затем Хальд снова покачала головой.

— Надо же, у нее нет плана, — повторила она, покосившись на Песнь Крови. Она вдруг заметила легкую усмешку, которая играла на губах воительницы Хель, и еще раз неодобрительно покачала головой.

Ялна смотрела на короля, ее сознание разрывали на части сомнения. Она боролась с самой собой и ожидала, что же победит в этой борьбе: страх перед смертельными пытками или ее ненависть к властителю и страстное желание помочь воительнице Хель.

— Расскажи мне все секреты Песни Крови, рабыня, — потребовал Нидхегг. Ялна все еще колебалась.

— Ты же не хочешь, чтобы я заставил тебя силой повиноваться моим приказам?

— Я… начала она неуверенно и замолчала.

«Я не могу сделать этого! — подумала она неожиданно. — Я не могу предать Песнь Крови! Ее победа может означать свободу для всех рабов короля и избавление от его владычества!» Она вдруг вспомнила запрещенные слова, боевой клич, который вырывался из сотен обреченных на смерть рабов, которых Песнь Крови повела за собой, подняв восстание. Ялна с вызовом приподняла подбородок, глубоко вдохнула, набирая полные легкие морозного воздуха. — Во имя… Песни Крови, — произнесла она срывающимся от возбуждения голосом, глядя в глаза Нидхеггу, — и… во имя свободы! Я ничего тебе не скажу!

— Никогда не думал, что ты окажешься настолько глупой, рабыня. Но будет так, как ты желаешь. Или… может быть, ты просто хочешь усладить слух своего короля громкими воплями?

— Скади проклянет тебя!

— Ты клянешься именем Скади, Охотницы? Возможно, ты и себя представляешь этакой отважной охотницей? — Он рассмеялся. — Ты всего лишь голая рабыня, беспомощная и наполовину парализованная, скоро, очень скоро ты расскажешь мне все, что знаешь, — пообещал он. Король крепко сцепил руки и принялся напевать древние рунические заклинания. Багровый свет вспыхнул с новой силой, и вдруг в руках Нидхегга оказался длинный, тонкий жезл, острый, точно игла, светящийся мрачным зеленовато-желтым отсветом.

— Жезл исполняет многое. Одно из его предназначений — развязывать языки таким вот упрямцам, как ты, и заставлять их говорить все, что они знают, — охотно пояснил король, направляя жезл в сторону рабыни. И по воле мага орудие пытки стало вдруг удлиняться само собой.

— Его еще называют жезлом Боли, — сообщил он доверительным тоном, с удовольствием наблюдая, как ужас растет в глазах прикованной рабыни, в то время как конец жезла все приближался и приближался к ней.

Она в бешеном порыве задергалась на цепях, теряя остатки сил. Он слегка отодвинул жезл от нее и улыбнулся:

— Может, ты все-таки передумаешь, рабыня?

На какую-то долю секунды страх захлестнул Ялну с такой силой, что она даже перестала думать о своей ненависти к Нидхеггу. Но затем она вдруг успокоилась и взглянула на короля с нескрываемым гневом, продолжая хранить молчание.

Конец жезла снова стал приближаться к ней. Он приближался медленно и неотвратимо, и, когда коснулся ее плоти, причиняя невыносимую боль, Ялна все еще была полна решимости молчать.

И все же, охрипнув от собственного крика, обессиленная и наполовину мертвая, она, в конце концов, выложила ему все. И когда девушка закончила рассказывать, Нидхегг быстрым шагом вышел из пещеры, оставив непокорную рабыню, обессиленную и рыдающую, висеть на цепях, прикованной к Черепу. Он торопился, ему еще предстояло отправить отряд солдат на север, чтобы перехватить Песнь Крови и ее спутницу-ведьму.

Утро вступило в свои права, яркий диск солнца уже поднялся над горизонтом, заливая окрестности золотистыми лучами. Продвигаясь все дальше и дальше на юг по заснеженной лесной тропинке, воительница вдруг почувствовала тревогу. Она кожей ощущала опасность и все время оглядывалась по сторонам, инстинктивно ища причину этого.

Хальд тоже испытывала нечто вроде беспокойства и внимательно оглядывала каждое дерево.

— Ты тоже это чувствуешь, да, ведьма?

— Да, — согласилась Хальд. — Как затишье перед бурей. Однако небо кажется чистым.

— Хотя в лесу как-то странно стало темнеть. Этому может быть только одно объяснение — колдовство Нидхегга.

— Да, нападение, — согласилась Хальд, — только вот я думаю: какого рода?

Песнь Крови вытащила меч из ножен. Уже через несколько мгновений они скакали в смутных сумерках, хотя небо над головой оставалось таким же чистым и голубым, как прежде.

— Ты хотела мне помочь, ведьма, так сделай же что-нибудь. Отрази эту атаку еще до того, как он сможет причинить нам вред.

— Я… — начала было Хальд, но неожиданно всем телом дернулась, точно от сильного удара, вылетая из седла. Ее длинные светлые волосы зацепились за толстую суковатую ветку дерева, наклонившуюся прямо над тропой, и несчастная женщина повисла на ней, совершенно беспомощно болтая ногами и руками.

Ведьма дернулась, стараясь высвободиться или хотя бы дотянуться до ветки, но неожиданно крик вырвался из ее горла, когда она почувствовала, как нечто невидимое тонким лезвием впивается в ее левую руку. Кровь так и хлынула из раны. А секундой позже та же невидимая сила резанула ее по левой ноге, прорывая одежду насквозь. Хальд вскрикивала снова и снова.

Песнь Крови вскинула меч, она металась из стороны в сторону, но ничего не видела. Неожиданно кто-то тяжелым ударом снес с ее головы шлем и ухватил за длинные темные волосы, стараясь выдернуть из седла. Заскрипев зубами от боли, она левой рукой вцепилась в луку седла, не давая невидимой силе стащить себя с лошади. Воительница вертелась и размахивала мечом вокруг себя, стараясь достать этого неуловимого противника, однако, как видно, меч не наносил ему никакого вреда.

Практически над головой Песни Крови висела Хальд с сочившейся из многочисленных порезов на руках и ногах кровью, исполосованная зеленая одежда ведьмы превратилась в лохмотья и едва держалась на теле.

Неведомая сила, старавшаяся выдернуть воительницу Хель из седла, только увеличилась. Сжав от напряжения зубы, Песнь Крови вцепилась в луку седла, продолжая держаться из последних сил. И тут она вдруг подумала, что уж если не удается достать противника мечом, то почему бы не использовать знания магии? Заклинания, глубоко запрятанные Хель в ее сознании, хлынули лавиной.