– А вы страшный человек, Давид, – помолчав, произнес Эйверман. – Значит, вот почему вы явились ко мне. Негодяй, неужели…

– У меня нет выхода, к тому же на кон поставлена и жизнь правнука Мирославского. Если прольется кровь, будут искать причину. Тем более что его дед, Иван Евгеньевич Мирославский, полковник МВД. Поэтому не хотелось бы крови.

– А знаете, коллега, – насмешливо проговорил Эйверман, – делайте что хотите, но я ничего предпринимать не стану. В конце концов мой сын взрослый человек и должен отвечать за свои поступки. Если вы немедленно не уберетесь, я вызову милицию. Даю вам десять секунд. – Он вышел из комнаты.

Шалон взял сотовый.

– Я все понял, – послышался голос Абдуллы, – и сумел войти в подъезд. Открой дверь.

– Ты болван, Абдулла! – раздраженно проговорил Шалон. – У тебя же есть ключ. Хотя не торопись. И не забудь, что ты должен меня слегка ранить.

– Откуда ты знаешь о долге, папа? – нервно спросил Валентин.

– Значит, это правда, – отключив телефон, прошептал Яков Лазаревич и тяжело вздохнул. – Я сам во всем виноват. Почему я не уехал в Израиль? Не мог покинуть Россию, оставить могилы предков. Ну что ж, – он посмотрел на телефон, – нужно помочь сыну. – Он встал и быстро подошел к кабинету. – Я согласен, – открыв дверь, сказал он.

– Что? – посмотрел на него Шалон. – Подождите! – Он схватил сотовый.

– Что еще? – недовольно спросил Абдулла.

– Он согласен.

– Согласен?

– Да-да-да! – громко проговорил Шалон.

– В чем дело? – спросил Эйверман. – Кому вы звонили?

– Не важно! – Шалон облегченно вздохнул. – Главное, вы согласны. Вы не представляете, как это хорошо.

– Откуда отец узнал? – нахмурился Валентин. – Вообще-то ему звонила Анжелика. Но нет, она не сказала бы. Странно… Домой сегодня не пойду, не хочу говорить об этом с отцом.

– Как там твой дед? – разливая чай, спросила немолодая женщина.

– С ним все нормально, – улыбнулся Женя. – Он вам привет передавал.

– Он не забыл о дне рождения Анатолия?

– Ну что вы, Нина Петровна, конечно, нет. Он уже и подарок купил. Хотя какой – не скажу.

– Настя! – громко позвала Нина Петровна, – поторопись, Женя уже собирается уходить. Я уговорила его выпить чаю.

– Привет всем! – В комнату вошла стройная красивая девушка. – Ты действительно собираешься уходить?

– Нет, – улыбнулся Женя, – чай очень вкусный.

– Значит, ты из-за чая к нам ходишь?

– И из-за него тоже, – в тон Насте ответил он.

– Да, – с улыбкой сказал по телефону мужчина. – Разумеется, ты приглашен. Что? Да, конечно, не против. Твой друг станет и нашим хорошим знакомым.

– Хорошая у меня будет теща! – улыбнулся Женя.

– Вот это да! – весело возмутилась Настя. – Нет бы нахваливать меня, а он сразу подбивает клинья под тещу. А я возьму и не выйду за тебя, и что тогда?

– Я покончу с собой.

– Когда стану твоей женой, ты пожалеешь, что не убил себя. Я сделаю твою жизнь невыносимой! – Настя засмеялась.

– Почему мы раньше заявление не подали? – Наклонившись, он прижал ухо к ее животу.

– Что ты там хочешь услышать? Я только позавчера узнала о своей беременности.

– Слушай, земеля, – раздался насмешливый голос, – а наши ширинки послушать нет желания?

Женя выпрямился. Рядом стояли трое качков.

– Что вам нужно? – Настя загородила Женю собой. – Идите своей дорогой!

– А ничего крошка! – Загорелый парень попытался схватить ее за руку. – Пошли с нами, сучка, мы тебя…

Женя ударил парня ногой в подбородок, и он упал. Ударом пятки в лоб Женя встретил бросившегося на него второго. Третий отскочил. Женя пнул его в живот.

– Бежим! – Услышав крик: «Милиция! Драка!», Настя схватила Женю за руку.

– Да они сами виноваты, – сказала женщина. – Привязались к парню и девушке.

– Верно говорит, – пробасил пожилой мужчина. – Я тоже могу подтвердить. И девчонку хотели с собой утащить. Молодец парень, дрозда им дал.

– Как они? – записывая показания свидетелей, спросил капитан милиции у подошедшего старшего сержанта.

– Перепало культуристам! – весело ответил тот. – Сотрясение у двоих, у третьего ребро сломано, он на урну боком рухнул.

– Медицина их забирает? – спросил капитан.

– Да, – кивнул старший сержант.

– Если заявление напишут, – недовольно проворчал капитан, – придется искать парня. А ведь говорят, что…

– Не будут они заяву писать, – усмехнулся старший сержант. – Это же позор, они вон какие, а он их один сделал.

– Где ты научился так драться? – спросила Настя.

– Просто со страху! – засмеялся Женя.

– И я выхожу за этого вруна замуж! Я думала, ты всегда говоришь правду. По крайней мере мне.

– Дед научил боевому самбо. Я в семь лет нашел пособие по джиу-джитсу и начал самостоятельно заниматься. Дед об этом узнал и стал меня учить. Потом я в секцию пошел. У нас и Катька занимается, однажды к ней на остановке двое каких-то пьяных пристали. Я бегом к ней, а она – бац-бац! – и они лежат.

Женя поцеловал девушку.

* * *

– Лижутся, – сказал сидевший за рулем белой «Таврии» длинноволосый парень. – А шкура ништяк! И долго мы пасти их будем? – спросил он. – А то уже, блин, как на работу выходим и на этой рухляди катаемся. Ништяк, никто не видит, а то бы…

– Закрой рот, – лениво проговорил мужчина в очках. – Будешь делать то, что скажу. И в «Запорожец» задрипанный сядешь, если потребуется. Бабки клевые дают, какого хрена выделываться? А что просто пасем иногда, мне по кайфу. Лучше, чем мочить или похищать.

– Никаких сведений нет, Иван Евгеньевич, – сказала по телефону молодая женщина, старший лейтенант милиции. – Я просмотрела все дела за июль и август сорок пятого года. О самолете только короткий рапорт: перелетел, был подбит зенитной артиллерией. Летчики погибли в самолете. О вашем отце тоже ничего нет, не считая сообщения от июля сорок пятого об уничтожении группы японских диверсантов и захвате двоих русских и проводника чукчи.

– Вот это мне покоя и не давало, – откликнулся Иван Евгеньевич. – Все, что есть о проводнике, узнай немедленно.

– Сделаю, Иван Евгеньевич.

– И пожалуйста, подними дело Рукавина, я бы хотел его просмотреть.

Япония, Офунато

– Сын приехал, – улыбнулась японка, – подарков привез и игрушек детям сестры. – Поклонившись, она пошла к своему дому.