хрупкая девушка, которая растерянно хлопала своими ресницами, пытаясь скрыть слёзы. Мия выпрямилась и сложила руки у себя на груди. Она молча убивала меня взглядом, а я искренне не мог понять за что она так смотрела на меня, ведь Линда была давно в прошлом! И хоть мне многое было не понять, но я всё-таки осознал главное — Мия ревновала меня к Линде, всё ещё ревновала.

— Ты всё еще ревнуешь меня к ней? — Я сказал это так неожиданно и громко, что Мия вздрогнула.

— Кто? Я? — растерянно похлопала она своими густыми ресничками. — Я никогда тебя ни к кому не ревновала! Ты можешь трахать ее со спокойной совестью столько, сколько пожелаешь.

Ревнует! Однозначно ревнует! А разве ревность не синоним к любви и страху потери?

И как только я решился у нее спросить об этом, перед нам поставили две тарелки с тонкими, мягкими как бархат, подрумяненные блинчиками. Мия наклонилась к тарелке и с особым наслаждением вдохнула аромат свежеприготовленной еды.

— Сколько лет ты не ела блинчики? — спросил я у нее.

— Столько же, сколько в моей жизни не было тебя, Алек.

Мия макнула указательный пальчик в шоколадную пасту, которой щедро дополнили наши порции с блинами и слизала с него шоколадный топинг. Закатила глаза от удовольствия, а я чуть со стула в этот момент не свалился. Я буквально впился глазами в её губы, которые всё ещё по-детски посасывали указательный палец. Оттянул ворот белой рубашки и как можно быстрее убрал от её лица свои глаза. Нервно прикашлянул.

Неужели, она не видит и не чувствует, что мне необходима только она? Мне до трусячки в теле нужна только она! Особенно, когда она вот так посасывает свой указательный пальчик. Закрыл глаза и тихо выдохнул, чтобы вернуть себе спокойствие и трезвость ума, но тут Мия отрезала кусочек от блина и положила себе в рот со словами:

— Ммм, это просто волшебно.

И всё бы было нормально, только потом она добавила еще кое-что:

— Ох, Алек! Я сейчас испытала настоящий оргазм.

Что она сказала? Что она только что сказала своим чертовски сексуальным ротиком? Она издевается надо мной?

Я чуть со стула не грохнулся от ее мурлыканья, а она как ни в чем не бывало, ещё и глаза прикрыла в наслаждении.

Незаметно поерзал на стуле. От того с каким придыханием она выкрикнула моё имя. Во рту пересохло и я одним глотком осушил кружку со свежеприготовленным американо.

Ей следовало бы вспомнить о нормах этикета! Так было бы намного лучше для нас обоих.

Вот почему всё у нас всегда идет не по плану? Я должен был вести с ней непринужденную, дружескую беседу, давать советы, а вместо этого я снова мысленно трахаю ее. Прямо на этом столике в центре небольшого ресторанчика! И пусть все, мать его, завидуют нам…

Мия снова похвалила блинчики, а я лишь кивнул ей в ответ, расслабленно откинувшись на спинку стула.

Она без лифчика. Точно без него — соски так игриво выпирают через тонкую ткань платья… Интересно, она слишко разозлиться на меня, если я разорву на ней лиф этого чертового платья, а потом проведу языком по её груди, слегка укушу?

Так друзья не делают, Алек… Не делают.

Мия снова что-то сказала, а я ничего не расслышал. Она так собирала языком остатки шоколадной пасты с уголком своего рта, что в ушах зашумело.

— Ты слукавила, — игриво сказал ей я, позабыв о том, что не должен был этого делать. Не должен…

— Что? — переспросила она меня и вилка выпала из её рук.

— Да, однозначно слукавила! — Привстал и словно зомбированный, наклонился к ней, так близко, что кончики наших носов соединились. — Я знаю как выглядит твой оргазм. Твоё дыхание становится поверхностным, а тело покрывается легкой испариной. К лицу приливает кровь и персиковый румянец покрывает твои щеки. Ты начинаешь водить языком по нижней губке и в тот самый момент прикусываешь ее. Прогибаешься в спине навстречу наслаждению и громко выкрикиваешь моё имя.

— Твое имя? — подавилась воздухом Мия.

— Моё имя.

А не имя этого французишки, будь он неладен!

Аккуратно вернул на место лямку от платья, которая сползла с её плеча и расслабленно откинулся на спинку своего кресла. А мне так захотелось разорвать это чёртово платье на ней!

Мия дрожащими руками взяла кружку с чаем и поднесла к губам. Сделала жадный глоток, а потом решилась произнести:

— Алек… мы друзья. Ты обещал мне.

— Да, сейчас мы друзья, — согласился я с ней и сам не заметил того, как крепко сжал скатерть к руке.

— Тогда тебе нужно прекратить это…

— Прекратить что? Воспоминания? Разве ты ничего не помнишь?

Конечно, помнит! Она не могла всё забыть! Все эти годы воспоминания тенью Мии шли позади меня нога в ногу, не давая мне ни одной возможности забыть её. И всё это время я надеялся, что с ней того не происходило, но… снова встретя ей, мне так захотелось, чтобы она помнила! Обо всем помнила!

— Алек, хватит провоцировать меня и себя! — выпалила Мия и её лицо залилось краской и от злости, и от смущения. А возможно и от желания.

— Провоцировать? — не смог я скрыть своего удивления, положив себе в рот кусочек блинчика. — Ты первая начала! Зачем ты так сексуально посасывала свой палец?

— Знаешь, Алек, а ты всё такой же извращенец!

— Я просто поддержал разговор!

Мия уткнулась в глазами в тарелку. Её грудь стала ритмично подниматься и опускаться, так соблазнительно показываясь мне из лифа платья. Нам не быть друзьями! Никогда ими не быть! Но выбора у нас нет!

Наши отношения всегда напоминали американские горки. И как бы ты их не любил, всё-равно наступит момент, когда от резких поворотов тебя стошнит на свои ноги и ты по своей воле сойдешь с них. Но тебе никогда не забыть это чувство выплеснувшегося в кровь адреналина…

— Я не видел Линду больше четырех лет, — обессиленно произнес я, взяв себя в руки. Я хотел, чтобы она знала, что меня больше ничего не связывало с Линдой.

— Меня это не интересует. Меня не интересует твоя личная, Алек.

Снова лжет. Если не интересует, то тогда почему при каждом упоминании о Линде она так хмурит свои бровки, м?

— Линда вышла замуж и больше мы не виделись.

— А разве брак вам когда-то мешал? — усмехнулась в ответ Мия.

— Я знаю, что многое делал неправильно в своей жизни и отношения с Линдой тоже были неправильными.

— Поздно ты это осознал, Алек! —