гибких ножках. «С лупой, круто», – отметил он особенность одной из ламп. Стол был накрыт тем же светлым в крапинку линолеумом, что и пол. Помимо настольных ламп, типов освещения в комнате было несколько: и светодиодная лента на потолке, и круглые бра на стенах. Единственным ярким цветовым пятном было оранжевое кресло-мешок. На подоконнике возле него лежала книжка. «Борьба за креатив», – прочитал Никита название. Он никак не мог понять, чего же не хватает в комнате. Чего-то важного, но чего? Но тут в дверь заглянула Вера:

– О, тебя сюда поселили! Здесь Стася, это жена Михаила Владимировича, она погибла, так вот, она здесь лепила. А Полина рисовала зимой. Но где же ты будешь спать? Кровати-то нет!

– А я стою и соображаю, чего не хватает-то!

– Это у тебя от голода, похоже. И от свежего воздуха. Ну, ничего, сейчас будем ужин готовить. И узнаем, где кровать взять.

За ужином решили так: он пока возьмет из кладовки раскладушку, а завтра перетащат из дома Веры диван, от которого она как раз собиралась избавляться. «Он удобный довольно, но так надоел! И у меня на это место другие планы. А выкинуть жалко – еще моя бабушка его покупала. Не понравится на нем спать – ну, снимешь сиденье, постелешь что-нибудь внутрь короба и будешь, как Дракула в гробу, уютно».

На следующий день до этого проекта как-то не дошли руки: сначала было некогда, потом решили переждать снегопад и вспомнили, только когда стемнело.

– Да посплю пока на раскладушке, ерунда, – пожал плечами Никита, когда Михаил за ужином вспомнил о диване.

– А завтра я на весь день в город еду, не с Верой же его тащить! Да там и раскрутить нужно. О, давай ты его подготовишь, а послезавтра уж перевезу на крыше. Инструмента куча в мастерской, это рядом с козлятником. Ты туда еще не заходил. Заодно и глянешь, что там есть. Ты вообще работал, ну там, дрелью или шуруповертом?

– Немного. Папе помогал, если нужно было мебель собрать, или вот еще в Болгарии с мужем тетиным мы катер перекрашивали и сарай ломали. Целое дело было. – Он заулыбался, потом встряхнул головой. – Да разберусь.

– Катер – это хорошо. Значит, весной займешься беседкой, а то уже вид непотребный. В общем, сходите завтра с Верой. Спроси, может, ей нужно помочь дорожки расчистить или еще что-нибудь. Утром твоя задача – козам сена задать и попоить. Там сейчас всего две доятся, я их перед отъездом подою и молоко процежу, потом Вера придет разберется. Овса им сам выдам, как моральную компенсацию за ранний подъем. Они этого не любят.

На следующий день неожиданно приехал Антон. Никите он очень понравился, и ему захотелось как-то отвлечь парня от горьких мыслей. Они пили горячий шоколад с привезенными сладостями, потом валялись на мешках в холле и смотрели всякие ролики по Ютьюбу. Когда пришла Вера, они как раз досматривали интервью с одним музыкантом.

После того как Вера разобралась с вечерним и утренним молоком, они решили пойти заняться диваном. В ее доме Никита сразу же прирос к шкафу с музыковедческой литературой. Антон сам быстро разобрал диван, стоящий в другой комнате, сложил мелкие детали в пакет, чтобы не потерять. Потом тихо подошел к Никите, который стоял, уткнувшись в книжку, и дотронулся до его плеча. Тот вздрогнул, улыбнулся:

– Иду!

– Да я уже раскрутил все. Слушай, а может, сами перетащим? На крышу дольше привязывать. Здесь идти-то на соседнюю линию, через переулок.

– А давай!

Как ни отговаривала их Вера, парни выволокли каркас и довольно бодро донесли его и подняли наверх. Даже лестницу почти не поцарапали. А вот сиденье оказалось неожиданно тяжелым и с каждым шагом становилось все тяжелее. Нести толстый скользящий пуфик было очень неудобно: сразу же устали руки, ноги не хотели попадать в такт, и диван иногда больно бил идущего впереди Никиту по заду. Вдобавок ему приходилось идти, чуть согнув ноги, потому что Антон был ниже ростом. Кое-как ребята дотащили свою ношу через сугроб, образовавшийся на перекрестке после работы грейдера, и, не сговариваясь, опустили ее на дорогу, а сами уселись сверху. У них дрожали ноги и руки, но это не помешало смеху. Сначала засмеялся Никита:

– Пуфик! Пуфик, блин!

– Мы слабаки, не можем пуфик донести! – как-то нервно присоединился к нему Антон. – Подумаешь, сугроб, перепрыгнул, да и всего делов!

Проезжающий мимо электрик не удержался при виде такого зрелища и остановил машину.

– Ребят, помощь нужна? А, Антош, привет! А вас как зовут, молодой человек? Я Валентин Андреевич, местный электрик.

– Очень приятно! Я Никита, помощник Михаила Владимировича.

– Новенький, значит? Ну да, трудновато ему без Полинки справляться-то. Как козы, не забодали? Слушаются?

– Пока в процессе. И говорите мне «ты», ладно?

– Понятно. Ну, ничего, привыкнут. Ба, знакомый диван! Это ж мы с его хозяином, помню, обмывали покупку знатно! Давненько это было! – заулыбался электрик. – А теперь он, значит, к председателю переезжает!

– Неохотно он переезжает, надо сказать! И тяжелый, зараза!

– Не ссорься с ним, тебе на нем спать! – предостерегающе заметил Антон. – А то сны будут плохие сниться. Или какой монстр заведется…

Никита ласково погладил золотисто-коричневые листья и темные завитушки на обивке.

– Хороший, хороший, идем в новый дом, а?

– Ребят, я помогу. Сейчас, только машину на обочину отгоню.

Дело пошло веселее. Электрик шел впереди, Никита сзади, Антон открывал калитку и двери. За спинкой решили сходить завтра. Каркас пока прислонили к стене.

– А что, спать уже можно, – радовался Никита. – А то на раскладушке к утру спина устает все-таки.

Вечером Антон зашел к Никите в соседнюю комнату и некоторое время молча топтался возле стеллажа.

– Слушай, а у тебя деньги есть? Одолжишь две тысячи? А то я не взял, – наконец неуверенно попросил он.

– Есть, мне папа дал. А зачем тебе?

– Да понимаешь… Ты думаешь, почему меня сюда эвакуировали? Чтобы я на похороны не поехал. Типа психологическая травма и все такое. А я хочу там быть, понимаешь?

– Понимаю. Хорошо. Только с одним условием, или никак. Я поеду с тобой. Во сколько похороны?

– В одиннадцать.

– Ну, как раз, Михаила Владимировича проводим, коз накормим, и вперед. Ты номер такси знаешь?

– Да, ездил.

– Договорились. Ложись пораньше только.

Антон благодарно кивнул. В половине двенадцатого он погасил свет, и в комнате стало непривычно темно. Спать особо не хотелось, и он потянулся к телефону, чтобы поболтать с Матвеем…

Через некоторое время он услышал легкий стук в дверь и тихое «Тоха…». Он затаился. Никита без