Доча водила меня к волчатами с их матерью. Щенки были чудесные, озорные, размером уже мне по пояс, но по повадкам — настоящие дети. Их радостные визги и игривые скачки хоть на мгновение отвлекали от тяжелых мыслей. Но вот их мать… Она выглядела изможденной, словно все свои силы отдавала своим малышам, а сама усыхала на глазах.

Я понимала её. В её глазах читалась та же безысходность, что и в моих. Если продолжать в том же духе, она уйдет быстрее к своему Богу, не дожидаясь процедуры извлечения. И я прекрасно её понимала. Если придётся, как и она, я тоже пожертвую собой ради Рады. Ради того, чтобы она продолжала жить дальше, чтобы у неё была возможность быть счастливой, даже если это будет означать, что мне придётся уйти в тень.

А в эту же ночь наша жизнь изменилась. На, до и после. Мы с Радой покушали, привели себя в порядок, и уже готовились ко сну, когда с улицы послышались хлопанья крыльев. Всадники. Я не представляю, как оказалась во дворе. Будто перенеслась, но прекрасно слышала и стук своего сердца, и звон цепей, на которых выводили ЕГО. Того, кто завладел моим сердцем.

Он был здесь, и его присутствие словно наполнило воздух электричеством. Я знала, что он почувствовал меня. Его карие глаза искали мои, и, когда наши взгляды встретились, в тот миг мир вокруг нас исчез. Он не сводил их с меня ни на миг, даже когда его тянули в круг.

Огромный медведь, толком и не сопротивлялся. Тормозил, чтобы оттянуть время. Он не давал отпор. Он прощался. Прощался со мной. Навсегда.

Глава 13

Весь мир сузился до его глаз. В ушах стоял звон цепей, а в голове крутились кадры с ночи расправы над тигром. Я не могу этого допустить. Только не он. Дура, что избегала его. Дура, что страшилась своих чувств. Теперь, когда такое огромное существо идет на свою казнь, я готова на всё.

— Суки. Пожалуйста. Только не его! — закричала я, бросаясь в круг, расталкивая стоящих на моем пути мужчин. Мной овладел страх потери, и в тот момент я совсем не думала о дочери. В моей голове существовало только одно- он, и его скорое исчезновение.

Кто меня отшвырнул, не знаю. Кто пнул в живот, тоже. Я видела лишь карие глаза.

— О, очередная помешанная на проклятых. Какая по счету?

— Ага, — ответила другая фигура. — они словно потеряли разум. Раньше их боялись, а теперь… Теперь они идут на смерть ради этих существ.

— Да я видел, — продолжал первый, — одна сожгла себя, чтобы уйти с проклятым волком. Может, они чем-то заражаются?

— Да успокой ты её. Пусть не дергается.

— Да хрен его знает. Может, и привораживают. Лучше бы к нам так липли. А то, защищаешь их, а они за зверьем бегают, как будто не понимают, что творят.

Я пыталась подняться. Тянула руки. Желала приблизиться. Но сильный удар с ноги, по моему лицу, не дал этого сделать. Кровь брызнула полукругом, и на какое-то время, я отключилась от реальности. Лишь издалека, через толщу воды, доносились крики и звериное рычание.

Когда я смогла разлепить глаза и немного приподнять корпус, я увидела, как мой медведь лютует. Он расшвыривал людей, как кегли, своей мощной силой. Кого-то он отбросил в долгий полет лапой, а кого-то, схватив пастью за голову, швырнул об стену. Он дрался за меня или за свою свободу?

— Это невозможно, — кричал кто-то- Проклятые не могут преодолеть запрет магистра. Как он сопротивляется?

Еще кому-то не повезло, попасть под лапу злого мишки. Моя голова кружилась от увиденного, но я не могла отвести глаз от этого ужаса. Медведь был неузнаваем. Его глаза горели яростью, а его движения были быстрыми и точными. Он не был тем созданием, которое я знала. Он был чем-то большим, чем-то мощнее. Он был свободен, и это пугало меня.

Людишки в балахонах, которые должны были читать заклинание, оказались не готовы к ответным действиям. Они не знали, что можно противопоставить силе огромного зверя. Зато сам зверь знал. Он не щадил никого, расчистив проход до меня, и встал надо мной, громко зарычав.

В тот момент мне показалось, что мы победили и теперь свободны. Но вдруг раздался свист, и пять виверн бросились на моего защитника. Они были одинаковы по размерам и силам, но ящериц было больше. Они давили числом, хватали зубами и рвали когтями.

Я же, как мышь, лежала на земле, не в силах пошевелиться. Меня сковал очередной приступ страха. Теперь я боялась не только за него, но и за себя. Меня тут просто раздавят!

Медведь яростно сражался, но его усилия казались тщетными против этого свирепого натиска. Я видела, как его мощные лапы пытались оттолкнуть врагов, как он рычал и бросался в атаку, но виверны были неумолимы. Каждый их удар заставлял его колени подгибаться, и я чувствовала, как отчаяние заполняет меня.

Встав на четвереньки, я старалась уклоняться от буйства мифических существ. Мой медведь, прикрывая меня, действовал с невероятной храбростью, но я понимала, что он не может сражаться в полную силу. Он использовал себя как щит, защищая меня от зубов и когтей недодраконов. Но стоило мне выбраться из-под его защиты и встать в полный рост, как меня отбросило ударом хвоста, и я больно ударилась спиной о стену амбара.

— Мама! — крик Рады прорезал ночную мглу, и в этот момент я почувствовала, как сердце сжалось от страха.

— Стой там! Не подходи! — закричала я, осознавая свою глупость. Как же я могла так рисковать? Она дороже всего на свете. Почему я бросилась на амбразуру ради другого? Что за чертовщина двигала мной в этот момент?

— Мама, я сейчас! — снова её крик, и сердце пропустило удар, как будто предчувствуя беду.

— Я сказала нет! Спрячься! — но было слишком поздно. Я увидела, как худенькое тельце, покрытое старым и истертым платьем, босиком мчится ко мне.

Время замедлилось, и в голове пронеслись мысли о том, что я должна защитить её любой ценой. Я не могла позволить, чтобы она оказалась в опасности из-за моей безрассудности. Я снова попыталась встать, игнорируя боль в спине, и бросилась к ней, чтобы перехватить её, но виверны всё ещё кружили вокруг, готовые нанести удар.

— Рада, вернись!