— Но со своими проблемами каждый пусть справляется сам. Это не повод объединяться. Сама мысль об этом… — Самалерд не успел как следует возмутиться — порыв ветра, непонятно как пробравшегося в лишённый окон и дверей зал, подхватил его смоляные пряди, перекинул наперёд… и плотно забил ими рот приблудного дракона.

— Не хотел бы перебивать, но мне кажется, кое-кто из присутствующих думает иначе, — вежливо отводя глаза от ожесточённо отплёвывающегося Самалерда, предположил Адиан.

— Думаю, не одному Веиндору не по душе, когда его дети идут против его воли. Повелитель Ветров терпелив. Он ценит свободу. Но не тогда, когда стремление к ней может погубить всю нашу расу. — Шелдриазур склонил голову в знак почтения к своему незримо присутствующему в зале божеству.

А через мгновение драконы, подняв глаза, удостоились редкого счастья — увидеть Изменчивого. Пусть на этот раз он явил себя как клубящееся под самым потолком облако молочного тумана, в котором можно было различить лишь отблески чешуек его гибкого тела, переливчатых, как крылышки стрекозы, и чарующе тонких, словно лепестки цветов из эморийского фарфора. Он пробыл в зале только несколько кратких мгновений, а потом так же безмолвно растаял в воздухе.

Появление Изменчивого доставило Артиангу едва ли не больше радости, чем всем остальным. Он воспринял произошедшее как личную похвалу — ведь наэй посетил это собрание, не иначе чтобы заткнуть пасть зарвавшемуся Самалерду, то есть сделать то же самое, что сам Апельсин — один из всех собравшихся! — хотел сделать и, как ему теперь казалось, непременно сделал бы. Это придало Артиангу уверенности в себе, и он, до этого в нерешительности мявшийся около стола, гордо вздёрнул нос и уселся на один из свободных стульев. Никто не позволил себе неодобрительно взглянуть на него, из чего он заключил, что намёк Изменчивого все поняли правильно.

— Кто-нибудь может объяснить мне, почему он не изгонит этого Кеттарона, — наконец-то сумев освободиться от своего кляпа и брезгливо зачесав за уши скользкие пряди, пробурчал Самалерд. — Ведь Аласаис — или кто там по её приказу это сделал? — смогла поотрывать хвосты и уши опозорившим её алаям, этим руалским выползкам — д'ал!

«Идиот, — мысленно констатировал Артианг, — только что ему дали по башке за нападки на алаев, а он уже самого Изменчивого критикует!»

— Боюсь, сианай Элеа была последней, кому это удалось, — вздохнул Адиан. — Сам Веиндор не преуспел в попытке отозвать часть своего духа у предавшей его драконицы.

— Сам Веиндор? — изумился Артианг.

— Увы, это так, — склонил голову Адиан. — Милосердный оказался не в силах ни отыскать, ни тем более обуздать отступницу… Вы, должно быть, знаете, какая утрата уже постигла нас благодаря беспечности Веиндора, — тихо сказал алай. — Теперь мы живём в постоянном страхе за свои души… Мы все должны, в конце концов, понять, какие времена наступили.

— Но что же вы предлагаете? Нам опуститься до уровня грязных линдоргцев? — Окончательно оправившийся Чёрное Крыло взялся за старое и гневно дёрнул подбородком в сторону Адиана.

— Никто и не просит вас об этом. Мы умоляем вас об одном: не дайте обвести себя вокруг пальца! — На этот раз алай позволил себе показать толику раздражения, было видно, что ему тяжело сказать то, что он собирался сказать. — Неужели нам нужно послать к каждому народу Наэйриана по своей Эталианне ан Бриаэллар? Чтобы её убили у вас на глазах, и тогда вы поняли бы, что творится вокруг?! — В голосе Адиана прозвучала такая боль, что никто, даже Самалерд не счёл его слова оскорбительными, а Артиангу, тому и вовсе стало стыдно за соплеменников.

— Нет, не нужно, — к радости Апельсина, тут же глухо отозвался его дядюшка. — Мы понимаем… Но и вы должны понять: для нас такая перемена более чем трудна. Она просто мучительна. Несомненно, мы должны подумать о своей безопасности и о безопасности всех остальных…

— Послушай, Адиан, — внезапно воскликнул Артианг, — вы ведь помогаете адорам, вы посылали к ним телепатов, мы знаем! Конечно, Хозяева — это не какие-то там харнианцы, но ведь вы уже защищали от них Канирали? Почему же тогда вы отказываете в помощи нам? С линдоргцев ведь станется проделать с остальными то же самое, что со мной!

— Мы не отказываем, Артианг, ты только что прочувствовал это на себе… Но как раз в упомянутом тобой Канирали мы получили горький урок: чем может обернуться помощь, о которой не просили или просили недостаточно… открыто. Нас не приглашали в Канирали и…

— А мы вас приглашаем, даже просим, — быстро проговорил Апельсин и похвалил себя за ловкий ход: разумеется, владыкам Драконьих Клыков было неудобно просить алаев о помощи, особенно о такой помощи, а он догадался сделать это за них. А Самалерд просто дурак: такие пока на землю не рухнут — крыльев не распустят, вот оказался бы он в Артианговом положении — запел бы совсем другую песню.

Адиан ничего не сказал. Он недоверчиво посмотрел на Артианга, а затем обратил вопрошающий взгляд на более влиятельных драконов.

— Мы действительно думали об этом, — словно признаваясь в преступлении, наконец выдавил посол: под полным негодования взглядом Чёрного Крыла ему было не по себе. — Но вам известны наши убеждения: свобода прежде всего, а свобода мыслить особенно свята, она основа всего остального. Трудно себе представить, чтобы мои собратья терпели рядом с собой даже соплеменника-телепата, даже будучи уверены, что он не покусится на их внутренний мир! Что уж говорить об алае.

— Я понимаю, — безо всякой обиды в голосе кивнул Адиан, — и признаюсь, не хочу вас ни в чём убеждать. Я не уверен, что Совет Бриаэллара одобрит меня. Если я вообще рискну обратиться к Совету. Но оправдать себя и свой народ я бы всё-таки хотел. Алаев ведь тоже частенько называют «духами свободы», и мы превыше всего ценим право личности поступать согласно велению своего внутреннего голоса. Разница лишь в том, что в нас больше прагматизма. Поэтому мы иногда соглашаемся незначительно ограничить свою свободу, на время, чтобы не потерять её раз и навсегда. И именно для этого мы вынуждены прибегать к методам, которые так вам претят! — закончил Адиан, и в зале повисла тишина.

Артианг нервно переводил взгляд с одного дракона на другого; впервые в жизни ему было мучительно жаль, что он здесь ничего не решает.

— Тем более, мы при всём желании не смогли бы даже попытаться воспользоваться ситуацией, — устало добавил Адиан, когда молчание затянулось. — С тех пор как над всеми нами появился один судья — серебристый такой, с крыльями.

— Увы, Веиндор тоже может ошибаться, — проворчал Крыло; всё время пока ан Темиар говорил, он сидел, мрачно уставившись на сцепленные руки, и даже теперь не поднял глаз.

— Может. Вот только вряд ли он станет делать это в нашу пользу, — горько усмехнулся Адиан — Поэтому мы и осторожничаем в вопросе о предоставлении помощи кому бы то ни было. Проблема уже в нас самих — залы не настроены растрачивать силы на… посторонних. Конечно, патриарха Селорна тоже можно уговорить, но… — Адиан развёл руками и замолчал.