Завернув за угол, меня явно ввели в столовую. В отличие от нашего с Хвостатым дома, здесь всё выглядело так неестественно. Да, дизайн был довольно современным и дорогим, но от этого выглядел безликим и неживым.

За столом сидел статный мужчина, весьма красивый, но… было в нем что-то отталкивающее, что-то тёмное… Несмотря на то, что стол был уставлен множеством блюд, мужчина сидел и явно ждал, как я понимаю, меня.

Стоило мне только появиться в поле его зрения, как он лучезарно улыбнулся и встал из-за стола, подходя ко мне он раскрыл руки, но вместо того, чтобы ответить на возможные обнимашки, я прикрыла руками огромный живот в желании защитить.

Мужчина грустно вздохнул, явно не понимая, почему я не спешу благодарить его и обнимать. На всякий случай отошла ещё на шаг, но помня, что для Дамира это никогда не было преградой, сделала назад ещё два шага. Так. На всякий случай.

— Дорогая, тебе больше нечего бояться… Я не причиню вреда ни тебе, ни твоему ребёнку, — нежно я бы даже сказала, с придыханием сообщил мне странный мужчина, — хоть он и от… хотя это неважно.

Сморщившись так, будто он съел лимон без сахара, мужчина указал на стол, явно приглашая присоединиться. Застыв в нерешительности, стараясь не обращать внимание на бурчащий живот и желание волчонка подкрепиться. Всё же ела я только утром, а время уже позднее.

Настороженно подошла, под ободряющую улыбку мужчины. Стоило мне присесть на стул, как мужчина встрепенулся пододвинул стул ближе к столу, помог разложить салфетку и сел рядом, наливая в один стакан воду, в другой сок. Мой любимый сок. Морковный. От этого стало немного не по себе. Скосила оценивающий взгляд на мужчину. 

— Ты права, — скромно усмехнулся мужчина, заметив мой взгляд, — ты кушай кушай, моя дорогая, — пододвинув ко мне тарелку, которую я тут же отодвинула, чтобы достать рябчика, под, явно, кисло-сладким соусом. Я его по запаху узнала, мне такого Дамир готовил.

— Услышу ли я сейчас весь план ваших задуманных злодеяний, про тяжёлое детство, где тебя растили оцелоты и есть ли у тебя утканос, который каждый день рушит твои машины для уничтожения всего живого? — ехидно поинтересовалась я, обгладывая ножку. Ум-м-м, какие же мы голодные! А как вкусно!

Мужчина не обиделся и даже не разозлился, а просто рассмеялся, пододвигая ко мне какой-то салатик с травой. Я тебе что, козёл?! Сам такое ешь, мне нужно мясо! Я хышник! Ну… точнее во мне растёт хищник. Кхм... Да. 

— Что не говори, а ты ребёнок, куда тебе ещё и свой?

— Не отвлекайтесь. Вы знали обо мне. Вы явно следили за мной или за Дамиром, здесь разница непринципиальна. И вы готовились… вот к этому всему, — провела рукой вокруг, — И ничего я не ребёнок. Я просто иногда с племянницей сидела. Двоюродной.

— Дамир сам о тебе рассказал, сам поднял шум, а мне просто донесли, — ну да, был у него такой план… а ты, мистер козёл не такой уж и умный, раз повёлся, — потом узнал, что ты человек. А он не тот, кто будет вести себя вежливо с… людьми. 

— Дамир сам о тебе рассказал, сам поднял шум, навëл суету, а мне просто донесли.— ну да, был у него такой план… а ты, мистер козёл не такой уж и умный, раз повёлся, —  Узнал, что ты человек. А он не тот, кто будет вести себя вежливо с… людьми.

— А вы? — осторожно уточнила я, ставя на место стакан.

— А я не такой как он, в этом ты ещё не раз убедишься, — обольстительно улыбнулись мне, подперев рукой голову, — моя мать, тоже была человеком.

— Была? — приподняла правую бровь, а левую как-то не получалось.

— Бывшей любовнице «отца» не хотелось быть бывшей. А тот ублюдок, узнав о том, что его пару отравили, просто запечатал зверя той суки и изгнал. — Страшным надорванным голосом поведали мне, — Он сдох бы позже от тоски, но то было моей последней каплей.

— Что тогда случилось? — затаив дыхание, спросила я, понимая, ни один оборотень не спустит с рук убийство пары, — почему ты уверен, что было именно так? Ты был в тот день…

— Нет, но кое-кто мне донёс.

Страшный оскал не предвещал ничего хорошего. Нервно поёрзав, даже отложила вилку.

— В стае был предатель?

— Почему предатель? 

— Что не говори, а пока в этой истории ты антаганист. 

— Допустим, — Подумав согласился мужчина, что взял не самую хорошую роль, — С чего ты взяла что это был кто-то из стаи?

— А кто?

— А вот это тебя уже не касается.

— Ты уничтожил стаю моего мужа, конечно касается!

— Ты будешь нужна своему «мужу», только до рождения щенка. Уже сейчас, можно почувствовать сильного альфу. А вот что с тобой будет дальше, будет зависеть от твоего психа.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что ты повторяешь судьбу моей матери.

— Расскажешь о…

— В нашу следующую встречу, завтра, на завтраке, — мужчина снова улыбнулся, вставая из-за стола, — я помогу и провожу.

— А можно вы не будете дверь закрывать? Я очень понятливая и сбегать не буду, да и куда? Больше километра не пройду, с таким-то пузом! И почему я родилась девушкой, — последнее уже шептала, но мужчина всё равно услышал и тихо рассмеялся.

— К сожалению, пока ты моя заложница, но ты можешь поменять стороны и стоять рядом со мной. Я даже приму чужого ребёнка.

— Что?

— Мы пришли, у тебя будет время подумать. — подтолкнув меня, мужчина наклонился, оставляя на лбу мимолетное прикосновение губ.

И… ушёл. Оставив меня в полном шоке. Не за что не поверю, что вот он… Да нет! Да быть того не может… 

Отбросив мысли, о том о чём и думать не стоило, я зашла в комнату, и сразу скинув одежду полезла под одеяло. Так что мы имеем, сопоставив два рассказа? То, что кто-то желал избавиться от стаи и от Дамира, который в то время выполнял поручение бывшего альфы в другой стае, поэтому его достать не удалось. 

История с любовницей лишь предлог. И… ой! А как его зовут? Вот же! Забыла спросить! Ну как так можно?! Пока будет мститель. Дамир рассказывал, приводя в пример бывшего альфу, как оборотень сходит сума из-за потери своей половины.

В одном был прав мститель, ей запечатали зверя и в полнолуние погнали как дичь. Альфа первым поймал и растерзал идиотку, до этого она стояла у «позорного столба» где ей могли воспользоваться как душе угодно. Женщины в основном закидывали камнями. Мужчины… на то они и мужчины. Каждый из оборотней понимал, что самое страшное в жизни, лишиться пары. Их альфа и правда умер бы от тоски через месяца три.

Как объяснял хвостатый, это наказание, за то, что оборотень не смог уберечь самое ценное, для него в этом мире. Пара — это святое. И свод законов, тех самый негласных, оборотнских, гласит о том, что за пару одного, мстит вся стая.